Его проводили в кабинет подполковника Лихарева. С первого взгляда тюремщик показался Толстых похожим на бухгалтера его фирмы. Такой же маленький, как Пельц, и седоватый. С морщинистым покатым лбом и набрякшими мешочками под глазами. Особенно похож был нос — шишкой, вроде картофелины. И глаза под мохнатыми бровками маленькие и острые, с хитрыми искринками в глубине. Лихарев только очки не носил. Это сходство с бухгалтером помогло Толстых преодолеть робость, когда он вошел в кабинет.
Напротив Лихарева сидел майор внутренней службы Слепцов. Он взглянул на несуразную фигуру зэка-добровольца, на его пузатую, набитую вещами и снедью спортивную сумку и отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
Лихарев кивнул на Толстых:
— Ты ему статью поприличней подбери.
Слепцов оценивающе взглянул на бизнесмена.
— Сто шестьдесят вторая, часть два. Пойдет?
— То что надо… — одобрил Лихарев.
Стесняясь своей юридической безграмотности, Геннадий Ефимович поинтересовался:
— А что это?..
Глядя на этого чудака, Слепцову безумно хотелось расхохотаться, но здесь, в тюрьме, люди умели скрывать свои чувства.
— Вооруженный разбой. Авторитетная статья.
Начальник следственного изолятора уточнил детали:
— Только бумаги как следует оформи. Вдруг прокуратура нагрянет…
— Я ему тихую камеру подберу, — пообещал зам.
Начальник перевел взгляд на Толстых.
— А вы, главное, никому не слова. И не бойтесь. Не так страшна тюрьма, как ее клиенты, ха-ха-ха…
Лихарев посмотрел на кислую физиономию «добровольца» и решил его поддержать:
— Зато через пять дней на волю. С чистой, как говорится, совестью…
Геннадий Ефимович хотел бодро улыбнуться, но получилась жалкая гримаса, как у человека, которому сообщили, что его болезнь серьезна, но, в принципе, излечима.
Слепцов добавил:
— И справку вам выдадим! Все как положено. Настоящую, с печатью.
Давая понять, что аудиенция закончена, Лихарев раскрыл какую-то папку и обратился к Толстых:
— А теперь идите с Валерием Борисычем. Он введет вас в курс дела, легенду сочинит, в общем, объяснит что и как…
Проходя по гулким тюремным коридорам, Толстых погрузился в свои мысли и по большей части не вдумывался в смысл «золотых» наставлений, которые давал ему Слепцов. Как только Геннадий оказался на его территории, он сразу перешел на «ты».
— Запомни сразу два правила. Если здороваешься, не тяни руку и не дергайся, когда тебе руку подают. Произнесенного имени достаточно. Во-вторых: поменьше говори и еще меньше отвечай. Тут за каждое слово спросить могут. Забудь слово «дай». Сам — делись. Не матерись и не свинячь, нерях не уважают. И главное — избегай разговоров на сексуальные темы. Если при входе бросят под ноги полотенце, не поднимай, а вытри об него ноги. Не обменивайся вещами, даже если предложат. Могут обвинить в барыжничестве. В общем, на пять дней достаточно. Одним словом, веди себя достойно, и все будет пучком. Статья у тебя авторитетная.