Не ищи счастья. Если ты его ищешь, то никогда не найдешь, потому что поиск счастья — это его противоположность. Счастье всегда иллюзорно, но свобода от состояния несчастья достижима прямо сейчас. Повернись лицом к своему чувству несчастья и не создавай о нем интерпретаций. Оно заслоняет от тебя твое естественное состояние благополучия и внутреннего покоя, заслоняет источник твоего счастья.
Родительство: роль или функция?
Многие взрослые, разговаривая с маленькими детьми, играют роли. Они произносят глупые слова и издают бессмысленные звуки. Они разговаривают с ребенком свысока. Они не обращаются с ребенком как с равным. Тот факт, что ты пока знаешь больше, или что ты крупнее, не означает, что ребенок не равен тебе. Большинство взрослых, осознав в какой‑то момент жизни, что стали родителями, а значит, должны «соответствовать» этому, вступают в одну из самых универсальных ролей. Самый важный вопрос таков: способен ли ты выполнять родительскую функцию, и выполнять ее хорошо, при этом не отождествляясь с этой функцией, то есть не превращая ее в свою роль? Необходимая часть функции родителя — это обеспечивать потребности ребенка, смотреть, чтобы он не оказался в опасности и время от времени говорить ему, что делать и чего не делать. Однако когда родительство превращается в отождествленность, когда твое самоощущение целиком или в значительной мере выводится из нее, тогда эта функция легко приобретает слишком большое значение, становится преувеличенной и захватывает тебя. Стремление предоставить детям необходимое становится чрезмерным и превращается в баловство. Оберегание их от опасных ситуаций превращается в сверхопеку, мешающую им самостоятельно познавать и исследовать мир. Разъяснение детям, что нужно и чего не нужно делать, превращается в контролирование и авторитарное руководство.
Более того, отождествленность с ролью родителя сохраняется и после того, как необходимость в выполнении этих функций отпадает. В этом случае родители не могут перестать быть родителями даже когда их ребенок становится взрослым человеком. Они не в силах отказаться от своей потребности в том, чтобы он продолжал в них нуждаться. Даже если ему уже за сорок, родители не могут освободиться от мысли «Я знаю, что для тебя лучше». Они непроизвольно продолжают исполнять роль родителей, поэтому у них нет настоящих отношений со своим взрослым ребенком. Они определяют себя через эту роль и бессознательно боятся лишиться этого отождествления, если перестанут быть родителями. Когда их желание контролировать своего взрослого ребенка или влиять на его действия встречает противодействие — как это обычно и бывает, — они начинают его или критиковать, или выражать неодобрение, или пытаются заставить его почувствовать вину, — и все это в бессознательной попытке отстоять свою роль и свое отождествление. Со стороны это выглядит так, будто они проявляют заботу о своем ребенке, в чем полностью уверены, но на самом деле озабочены лишь сохранением своего ролевого отождествления. Любая эготипическая мотивация направлена на повышение собственной значимости. Она сопровождается действиями в своих интересах, иногда умно замаскированными, причем даже от самого себя, то есть от того, в ком это эго функционирует.