— Ну, до чего додумались, орлы? — поинтересовался я, глядя на Софи с поджатыми губками и нахмуренного Даню.
— Я полагаю, что бисексуальность Сониного деда здесь ни при чем, — равнодушно ответил Данила, уставившись в свой кофе.
— А я думаю, что еще как при чем, — тут же парировала Соня, тоже без особых эмоций, но явно из соображений негативизма.
— Ребята, прекратите немедленно! — взорвался я, — Детский сад, штаны на лямках! Если вы не перестанете дуться, я выпорю обоих! Соне угрожает серьезная опасность, а то и смерть, и у всех должны быть ясные головы, чтобы обмозговать ситуацию, а вы себе, господа хорошие, без конца позволяете какие-то детские капризы!
* * *
И чего он орет? Можно подумать, я первый начал рассиживаться на диванах с выраженьем на лице! Если Оська думает, что общение с подругой дней его суровых, а уж тем более с ее теткой, голубкой дряхлой, — незабываемое наслаждение, то он ошибается. Езди теперь за этой бестолковой Соней по всей Москве и дожидайся в подворотне, пока ее кокнет неопознанный маньяк! До чего же у баб недалекий взгляд на вещи: уже получила по кумполу, а говорить может только про Франческо. "Кавальери то, Кавальери се, ах, у него замок, ах, у него проблемы!" Может, и Буддой по голове ее стукнул-то не кто иной, как замковладелец Франческо! А может, еще папашу на помощь позвал!
Все, стоп, надо приходить в себя. Почему вдруг я решил, что попытку покушения предпринял кто-то из итальянцев? Да, их предок мог быть тем самым иностранцем, кто оказывал — гм! — матпомощь безнравственному дедушке, и что с того? У охранника тоже имеются предки, а он может являться тайным гомофобом. Но мне этот Кавальери сам по себе несимпатичен, и кажется, неспроста. Конечно, нельзя исключать и субъективных причин — Соня мне симпатична, а ей прямо в душу запал плейбой Франческо. Но в пылкой страсти, которую Кавальери-младший изображает всеми силами, что-то нехорошее проглядывает — вполне отчетливо. Просто так ничего не бывает: обыски и покушения начались незадолго до приезда этой самой делегации и продолжаются после ее прибытия; Сонин шеф умер от инфаркта — или не от инфаркта, но скоропостижно, причем кто-то из итальянцев присутствовал в галерее, пока Дармобрудер вызывал Соню на работу в неурочный час — может, итальянец и потом не ушел; Софья подверглась личному досмотру, пока лежала без чувств в офисе мертвого шефа; а у Сониной тетки квартиру обыскали — очень тщательно, хоть ничего и не нашли. Все это более чем подозрительно и совершенно не тянет на совпадение. И уж тем более не похоже на месть маньяка-гомофоба — маньяки не производят многократных обысков, они просто убивают.