И жизнь, и смерть решают случайности. Услышав голоса, долетавшие с порога квартиры, Марат позвал Симону:
— Что там происходит?
— Приехала женщина из Канн. Она хочет сообщить вам что-то важное. Вот, прочтите.
Марат взял письмо Шарлотты. Ага! Он так и знал — его враги закопошились. Рано или поздно они должны были себя обнаружить. Но кто именно?
— Зови ее, — сказал Марат и, когда девушка вошла, едва взглянув на нее, схватился за перо и бумагу.
— Быстрее, дитя мое. Их имена... Я чувствую, гильотине придется хорошенько поработать.
Нож был спрятан под накидкой. Металл согрелся, и девушка не ощущала его на своей груди.
...Марат был болен. Болен безнадежно. Повремени Шарлотта немного, природа сама бы сделала свое дело. Немощное тело отказывалось жить и держалось лишь упорной волей. Марат считал, что далеко не все успел сделать. Сознание драгоценности своей жизни заставляло его проводить целые дни в ванне, заполненной лечебным раствором.
Поперек ванны лежала доска, на которой он писал воззвания, манифесты и статьи в созданную им газету «Друг народа». Название газеты превратилось в имя, которым его наградила толпа. Это тоже привязывало Марата к жизни — ему льстило обожание, доходившее до экстаза, рев толпы, трепет женских платков, сорванных с шеи в порыве восторга.
Шарлотта рассказывала без утайки, зная, что этот человек с тряпкой, обмотанной вокруг головы, с красным в испарине лицом все равно сейчас будет мертв и больше никому никогда не причинит вреда. Рука уже сжимала нож. Ужас мешал девушке сделать шаг к ванне. Нужен был какой-то толчок, чтобы металл взметнулся вверх, прежде чем вонзиться в голое беспомощное тело.
Марат сам помог девушке. Когда Шарлотта кончила свой рассказ, он повернулся к ней, и она увидела, какой безудержной радостью засветились эти выпуклые светлые глаза, а большой, как у рыбы, рот растянулся в улыбке: «Ну хорошо же! Вот они и отправятся на гильотину». Гильотина! Это слово током ударило Шарлотту. Она замахнулась, и нож по рукоять вошел в грудь Марата. Теперь его глаза смотрели на девушку изумленно. Рот передернула судорога ужаса и боли. И вместе с последним мгновеньем жизни из груди Марата вырвался резкий надорванный вопль.
Его любовница, распахнув дверь, тигрицей бросилась к Шарлотте и, вцепившись ей в волосы, начала кричать. Прибежали кухарка и привратница, наборщик «Друга народа» Лоран Басс ударил девушку табуреткой по голове. Они добили бы Шарлотту, но на шум появились солдаты национальной гвардии, находившиеся неподалеку. Дюжим гвардейцам с трудом удалось вывести арестованную из дома Марата, запихнуть в фиакр и доставить в тюрьму.