Ваш друг А.Д.».
Ответа Александр не получил.
* * *
Судьба не пощадила Мари даже напоследок. Она лишний раз убедила умирающую в том, как призрачна была власть ее красоты над людьми. Игрушка сломалась — и ее выбросили в угол, желая найти что-нибудь новенькое, работающее безотказно. В заполненной недавно гостями квартире на бульваре Мадлен было пусто. Тяжелые шторы не подымались. И даже попугай, наученный хозяйкой печальной песенке, понуро молчал, напуганный сумраком.
Мари, в отчаянии от пустоты и безмолвия, окружавших ее, написала письмо де Перрего. Она просила простить ее за принесенные страдания и не дать ей умереть одной: «Молю вас на коленях...», «скорее — прощение».
Спальня Мари напоминала уже не алтарь любви, а часовню. Здесь появились две золоченые фигуры Богоматери.
Мари знала, что умрет на этой кровати. Она уже давно не выходила из дома, и сил хватало лишь на то, чтобы по вечерам добираться до высокого окна и смотреть, как мимо проходит оживленная толпа мужчин и женщин, уверенных, что и завтра, и послезавтра для них будет сиять солнце.
Печальной подробностью ее смерти были веселые звуки карнавала, под них она и отошла в небытие. В это время, за несколько дней до Масленицы, Париж пел и танцевал.
Де Перрего все же пришел к своей несчастной подруге и этим скрасил ее последние земные мгновенья. Мари поняла, что он простил ее и что никогда не переставал любить. Она была благодарна ему за это и попрощалась с ним.
«Три дня, чувствуя, что летит вниз, в пропасть, ожидающую нас всех, она ни на минуту не выпускала руки своей служанки, будто та могла удержать ее. И только когда ангел смерти пришел за ней, она отпустила ее руку. В последнем порыве молодости, испытывая ужас при мысли о небытии, она поднялась на ноги, словно хотела убежать, затем три раза простонала и затихла навсегда».
Так описал смерть Мари Дюплесси поэт Теофиль Готье. «Даме с камелиями» было двадцать три года...
Ирвинг Уоллес писал:
«Она лежала в гробу, усыпанная камелиями. Среди тех, кто провожал ее в последний путь на кладбище Монмартра, был старый русский граф, с двух сторон поддерживаемый слугой и сестрой Мари Дельфиной Паке».
* * *
Когда Александр Дюма вернулся в Париж, Мари уже похоронили. Стараясь унять тоску, он бродил по тем самым улицам, по которым в дни былого счастья он проезжал с Мари в ее знаменитом экипаже. И вдруг он заметил: по всему городу были развешаны оповещения о том, что 12 марта 1847 года по такому-то адресу состоится аукцион по распродаже вещей.