Три девочки [История одной квартиры] (Верейская) - страница 62
Тотик уже не просил все время кушать. Он точно понимал, что от него, маленького, который сам еще не может бороться, требуется одно: не мешать бороться старшим.
В прихожей раздался громкий, настойчивый звонок. Люся с Катей? Нет, они только недавно ушли. Наташа пошла отпирать.
В полумраке прихожей трудно было разглядеть лицо вошедшего, высокого, худого красноармейца. Но он входил решительно, как к себе домой, никого не спрашивая, – и Наташа невольно отступила перед ним в глубь прихожей.
– Здравствуй, Наташа! Не узнаешь?
– Вася!!!
– Здравствуй! – Вася схватил Наташу и, приподняв чуть-чуть с пола, крепко поцеловал.
– Вася… Вася, ты!.. – повторяла Наташа, захлебываясь от радости и не находя никаких слов.
– Мои живы?
– Живы… здоровы…
– Катя дома?
– Ушла за водой. Сейчас вернется. Входи же, Вася!..
– Вот досада! Не могу. Буквально на минуту. Внизу машина ждет. Дед на работе?
– Да, Вася. Катя же минут через двадцать…
– Нельзя. Я и так сделал крюк. На, вот это вам всем, поделите. – Он сунул в руки Наташе небольшой мешочек с сухарями. – Скажи, – дед в порядке? Держится?
– О, еще как! Сутками работает.
– Молодец дед! Ну, поехал. Наташа, моих поцелуй. А всем скажи: скоро легче станет. Ничего немцам с нами не сделать! До свиданья!
Он снова наклонился и поцеловал Наташу.
– Стой, Вася! Катя у проруби против Восьмой линии. Может, мимо поедешь, увидишь.
– Возможно. Ну, будь здорова!
И дверь за Васей захлопнулась.
Наташа стояла в темной прихожей, прижимая к себе колючий мешочек с сухарями, и улыбалась счастливой улыбкой, а по лицу ее текли слезы.
Наконец она опомнилась и пошла в комнату. И тут только до ее сознания дошло: сухари!
Сухари!! !
Сейчас же дать Тотику!
Она налила из чайника в кружку теплой воды, достала из мешка большой сухарь, накрошила в воду и долго разминала ложкой, пока сухарь не превратился в полужидкую кашицу.
– Ну, Тотик, будем кушать!
Она кормила его с чайной ложечки, заставляя прожевывать пищу. Тотик сидел прямо, вытянув на одеяле обе тоненькие, как палочки, ручки, и послушно старательно жевал. И, проглотив, снова молча раскрывал рот. А в то время, как он жевал, Наташа сама откусывала от другого сухаря и с наслаждением хрустела им.
Когда вернулись девочки, Наташа все поняла по лицу Кати.
– Катюшка! Видела?!
– Видела! Мы только вытащили ведра наверх, поставили их на санки, вдруг машина останавливается. Выскочил из кабинки… Господи, Наташа!.. Я чуть не умерла от радости!..
– А какой он стал!.. Не узнать! – закричала Люся.
– Я сразу и не узнала…. В прихожей темно, открываю, а он…
И все три заговорили, перебивая друг друга и тряся за руки.