С тех пор часто трахалась с Барсиком, а потом нашла вместо него другого кобеля».
Сношение с собаками всегда считалось традиционным для женщин, страдающих зоофилией. Как писал д-р Краффт-Эбинг в конце прошлого века, «у женщин сношения с животными ограничиваются собаками». И тут же добавлял: «Рельефный случай, рисующий падение нравственности в больших городах: одна женщина в Париже за деньги демонстрировала перед развращенными субъектами сношение с бульдогом!»
А вот сцена из парижской жизни наших дней…
-------------------------------------------------------
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Я попросила Жерара найти мне походящее животное, и он организовал мини-бал по случаю моего дебюта. Мне не хотелось начинать ни с лошади, ни даже с пони, кроме сложностей, связанных со средствами подъема, я хотела оставить для себя возможность постепенного совершенствования в карьере анималистки. И я представила, что славные скандинавские крестьяне могли бы создать свою Кама-cyтpy для получения высшего удовольствия со своими быками, коровами, свиньями, и одно это заронило во мне приятные размышления.
Собаку везли из Шартра. Мое нетерпение нарастало. Наконец звонок. Они прибыли. Хозяин рассыпался в извинениях за опоздание. Жерар открыл дверь спальни — и огромный ньюфаундленд бросился ко мне. Он весил по меньшей мере восемьдесят килограммов, у него была длинная шерсть, морда охотника и плутовские глаза. Рассматривая его, я начала испытывать симпатию к этому необычному любовнику. Он ловко и быстро обнюхал меня между ног — чувствовалось, что у него уже была подобная практика. Гости осторожно открыли дверь в мою комнату. Все застыли в полной тишине.
Я призывно стала на колени и начала ласкать его мужественный отросток, прикоснулась к нему языком, осторожно взяла в рот. Дрожа от возбуждения, он устремился ко мне, я помогла ему, и он яростно задвигался во мне. Все смотрели на нас, впервые наблюдая новое фантастическое действие.
Меня охватил необычный, не испытанный мной никогда прежде оргазм. Я наслаждалась и сексуально, и разумом, радуясь удачно реализованной идее, а он, распростершись на мне, урчал, заливая меня слюной. Ему недоставало только слов. Наконец он сполз с меня, но почти тотчас же бросился второй раз, третий. Я испытывала восхитительные чувства. Вокруг нас сгрудились ошеломленные гости. Мужчины оспаривали честь сменить собаку. Жерар выиграл, очевидно, из-за длины своего «аппендикса». Все кричали, спорили. Женщины не осмеливались последовать моему примеру, но набрасывались на своих компаньонов, устремляясь кто куда. Я опять стою на коленях, как левретка, властвуя над происходящим — великая жрица законов Дарвина и питомника Конрада Лоренца: отныне я тоже умею разговаривать с животными. И в самой доверительной манере.