Еще ужаснее случай, сообщаемый Tardieu. Одна хроническая нимфоманка, гомосексуалистка, целыми часами мастурбировала свою 12-летнюю дочь. При этом она приходила в состояние сильнейшего возбуждения».
В тех случаях, когда инцест не сопряжен с громким скандалом, он, как правило, скрыт от окружающих и является внутрисемейным делом и редко становится достоянием посторонних.
Но встречается немало случаев, когда факт инцеста сопутствует и тяжелой психопатии, и преступно-насильственным действиям, что подтверждают наблюдения Р. Краффт-Эбинга и других исследователей.
-------------------------------------------------------
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Когда мы поужинали за великолепно сервированным столом, я его спросила;
— Как мне исправить то зло, что я принесла вам из-за своей испорченности? Знаете, господин Берноль, мое положение не из легких. Я постоянно настороже, мне приходится следить за каждым своим шагом. Я близка к всесильному министру, я — его подруга; стоит ему только шевельнуть пальцем, и я погибла. А в прошлый раз, когда вы стояли передо мной, я воспринимала вас не как своего отца и, признаться, чувства, обуревавшие меня, были совсем не дочерними. Я ощущала в себе что-то в тысячу раз более нежное, более возвышенное, чем чувство дочери к отцу, я боялась не совладать с собой и была вынуждена притвориться холодной и даже грубой и жестокой. Что еще оставалось мне делать? Ведь меня переполняла святая, неземная любовь… Да, Берноль, я знала, что вы любили мою мать, и я хотела, чтобы вы так же полюбили меня, но если мы оба хотим познать счастье, нам надо быть предельно осторожными: осторожность — это наше спасение. Но из тех ли вы мужчин, на которых может положиться женщина?
Честный и порядочный Берноль содрогнулся, услышав такие слова.
— Милая моя девочка, — заговорил он в глубоком смятении и замешательстве, — я хочу лишь пробудить в тебе чувство дочерней любви, только это мне нужно; религия и честь, которыми я дорожу несмотря на мое нынешнее положение, не позволяют мне принять от тебя другое чувство. Не упрекай меня в бесчестии за то, что я тайно сожительствовал с твоей матерью, ведь мы оба считали, что наши добровольные и нерасторжимые узы угодны Небу, хотя то, что мы делали, было незаконным с точки зрения морали. Я понимаю это, я это понимал и тогда. Природа и Бог простили нас, но то, что ты предлагаешь сейчас, — это чудовищно! Чудовищно в глазах Природы и в глазах Бога!
— Какой же вы косный и отсталый человек! — воскликнула я, ласково целуя его в щеку и поглаживая ему бедро, — Но, увы, я вас обожаю, — продолжала я с возрастающим жаром. — Неужели мои чувства вас нисколько не трогают? Дайте же мне жизнь во второй раз, ибо моя единственная мечта — иметь от вас ребенка; своей первой жизнью я обязана вашей любви, гак пусть и со второй будет то же самое. Вы дали мне жизнь, так неужели теперь отнимете ее у меня? Да, Берноль, да, я без тебя умру.