Летом он познакомился с отцом и матерью Оли, узнал имя, отчество и фамилию. Сразу вспомнился мастер участка в заводе, чересчур строго относившийся к нему, который оказался братом Оли. Это несколько охлаждающе влияло на его привязанность к Оле, но девушка так влюблённо смотрела на него в минуты их встреч, что Николай Фёдорович решил для себя о брате больше не думать. Дружба не постепенно, а чересчур быстро переросла в любовь, которая породила и спутника любви - ревность.
Оля была, как и все девушки в её возрасте, откровенно влюбчива, а Николай Фёдорович, тогда уже двадцатишестилетний парень, настраивался на женитьбу. Легкомысленное кокетство Оли воспринимал он как будущую неверность мужу. Из откровенных бесед с Олей он узнал, что семья их жила в Москве, брат отца занимал какой-то высокий пост, был осуждён, после чего отца Оли уволили с работы, как имеющего близкого родственника в заключении.
Оля тогда не произнесла это малознакомое Николаю Фёдоровичу - "враг народа", но ему стало понятно это неожиданное появление семьи в Ижевске. Здесь, вдали от Москвы, не так жёстко относились друг к другу люди - сидевшие и не сидевшие. Сам факт попадания за решётку часто произносился одной фразой - "от тюрьмы да от сумы не зарекайся".
Серьёзное решение жениться на Оле потускнело и незаметно растворилось в повседневных буднях и праздниках.
Желание овладеть девушкой на законных основаниях исчезло ещё и потому, что в возрасте Оли любопытство к сближению с мужчиной было выше разумной предосторожности. Однажды это должно было случиться. Всё произошло как-то обыденно. Николай Фёдорович рисовал портрет Оли. Оба устали к концу рисования портрета. Девушка увидела прекрасно выполненный портрет, пришла в неописуемый восторг, кинулась обнимать художника. А он уже не выпустил её из рук.
Так, небрежно вытерев руки от краски, попавшей на них, он увлёк девушку на кровать, стоявшую рядом. Только влюблённая до конца девушка Оля могла вот так, не сопротивляясь, упасть на подушки и ждать, когда же это действие начнётся. И вот сейчас Николай Фёдорович терзался сомнениями.
Там, в Казахстане, это совпадение фамилий могло обозначать либо ничего либо что-то неприятное!
Володя задумывался над словами отца недолго. Девушек из России в Алматы было не так много, чтобы рыться в поисках Золушки. А чересчур скуластых и красивых по восточным меркам девушек душа не принимала. Да и национальные обычаи как-то не укладывались в его восприятие. Казашки все были из многодетных семей, родственникам всем надо было и понравиться, и подарки какие ни на есть сыпать, числясь опять же по казахским меркам богатым бизнесменом.