Максим прыгнул первым, приземлился на козырек.
– Давай! – крикнул он и махнул рукой. – Не боись ты, здесь невысоко! Свалишься – соберут, не переживай!
«Снайпер» вылез из окна, уселся на подоконник, зажмурился и «солдатиком» спикировал вниз. Максим успел его поймать, но оступился и в лужу и грязь свалились оба. После прыжка стрелок пришел в себя и принялся озираться по сторонам. Максим заставил его подняться на ноги и совершить еще один подвиг – спрыгнуть с козырька на газон.
– Молодец, дядя. Я бы тебе сейчас сто грамм прописал, но их взять негде. Давай за мной, – и они рванули влево, к мокрой коробке «недостроя».
Уютное сухое местечко нашлось на первом этаже недалеко от дверного проема. За ним Максим видел фрагмент забора и поросшие травой груды песка и щебня. Мужик отошел к стене, привалился к ней спиной, постоял так, глядя себе под ноги, и уселся на пол. Максим остановился напротив «снайпера» и только собрался задать первый вопрос, как тот заговорил сам.
– Я ее убил, я ее убил, – твердил он, как заезженная пластинка.
– Кого убил? Из чего? За что?
– Курву эту кривоногую.
Субботу? Да ты что? Ничего себе! – выдохнул Максим. – Ты обалдел, мужик?! Тебе кто разрешил ее трогать?!
«Это моя добыча» – тут ему хватило ума замолчать. Что ж, кто первый встал, того и тапки, «снайперу» повезло, и он сорвал банк. А теперь не знает, что с ним делать, как справиться с такой удачей. Мужик заговорил, глядя перед собой невидящим взглядом.
– Я к ней полгода ходил, просил: скажи, где Витька, куда его сдали? Я к нему повидаться съезжу. А сука эта мне про Конституцию что-то, про гостайну, про то, что она права не имеет. Я раз пришел, два, три – еще записывался заранее, за две недели. Потом посоветовали мне умные люди, я пришел и говорю ей: «Сколько?» Она мне цену назвала, я денег занял, приехал, отдал ей. Она мне адрес, я туда. А там нет ничего уже, интернат закрыт, детей по другим богадельням распихали. Как только тварь эту земля носит. Я тогда у зятя бывшего ИЖ газовый взял, перестволил сам в гараже, я же токарем работал, пока завод не закрыли. Ну, и… – мужик вцепился провонявшими порохом пальцами в волосы, согнулся и уткнулся лбом в колени.
– Попал? – негромко спросил его Максим.
– Попал, конечно, я ж целился, прости Господи, – мужик перекрестился дрожащей рукой.
– Ничего, дядя, правильно все. Ты такую тварь завалил, что этот грех не придется отмаливать, на небесах он тебе в зачет пойдет. А я бы тебе еще и медаль выдал, за личное мужество. – Шутка не удалась, бледное лицо мужика пошло багровыми пятнами. «Как бы его тут кондратий не хватил. Ему ведь уже изрядно за полтинник» – Максим присел перед ним на корточки, присмотрелся – нет, испарины пока не видно, это отходняк, вот и все.