— Прошу пожаловать. — Осип усмехнулся и посторонился. — Ступай, человечек. Стало быть, ты еще и к нам потом влопаться можешь. Будем ждать!
Ник отшатнулся — услышать от вампира слово «влопаться» оказалось особенно неприятно — и поспешил за дедом Гордеем. Не удержавшись, он несколько раз оглянулся. Осип стоял и пристально глядел им вслед.
Они прошли мимо пары домов, из которых доносились тихие шорохи, а потом, к радости Ника, дорога свернула в поля. Только тут он рискнул спросить:
— Дед Гордей, о чем говорил Осип?
— Он охраняет ворота, — ответил дед Гордей. — И позволил нам пройти в свое Искривление.
Возле самой дороги на огромном каменном валуне сидел черный ворон. На его шее поблескивала золотая цепочка. Пронзительный взгляд был устремлен на Ника.
— Но он еще и что-то про сражение… — начал Ник и скосил взгляд на ворона; тот захлопал крыльями и громко каркнул. Ник умолк.
— Нас ждет еще одно Искривление, — как ни в чем не бывало, сказал дед Гордей. — А вот и ворота, ведущие в него.
Воздух впереди чуть дрожал, а дальше угадывались очертания какого-то города. Ник не заставил просить себя дважды — он четко уяснил, что Трансильвания лучше всего смотрится на экране телевизора.
Шаг вперед — в другое Искривление.
Ясное небо, чистый прозрачный воздух, словно все темное и ужасное осталось позади. Они оказались посреди улицы, прямо перед огромным причудливым строением, в массивных окнах которого отражалось заходящее солнце.
— Закат, — пробормотал Ник. — А там уже темно было.
— Сейчас везде закат, — возразил дед Гордей. — Идет искривление пространства, но не времени. Пора зайти внутрь.
Вход во внутренний двор закрывали решетчатые ворота, которые не были заперты. Ник мельком взглянул на людей в белых одеждах, прогуливающихся по двору, и шагнул к огромному зеркалу, висевшему на стене. И тут же отскочил.
— Почему я не вижу себя? — закричал он. — Меня укусили! Я стал вампиром!
— Успокойся. Как я погляжу, компьютерные игры бывают вредней вампиров. И намного. Переиграл ты в них.
— Так это что, зрение у меня попортилось? — оторопел Ник.
— Я думаю, тебе надо взять себя в руки, — ответил дед Гордей. — В таких зеркалах никто и ничто не отражается. Никогда! Это зеркала-двойники. Где-то в другом Искривлении стоит двойник, и мы видим то, что должно отражаться в нем. А наше отражение в том зеркале.
Ник присмотрелся: и как же он сразу не понял?! В зеркале виднелся пустынный пляж, в воздухе кружили чайки, волны лениво набегали на песок.
— Идем, — поторопил дед Гордей.
Озираясь по сторонам, Ник прошел через двор. То, что к ним никто не подошел, ничуть не насторожило его, так даже спокойней. К входу в дом вела широкая лестница. Мальчик поднялся по ней следом за дедом Гордеем и замер перед дверью, на которой был выгравирован иероглиф, немного напоминающий букву Ф, помещенную в разомкнутый круг.