— Сомневаюсь, чтобы он оказал мне подобную услугу!
— Ты мастер только сомневаться. А я так уверен в противном, потому что сам, на его месте, сделал бы для тебя то же.
— Ну хорошо, буду надеяться на услугу Бартеса!
— Есть еще одно средство…
— Какое, голубчик? Ты все более и более окрыляешь меня надеждами! — радостно воскликнул Альбер.
— Прежде чем открыть тебе это средство, нужно сперва посвятить тебя в мои планы и проекты, потому что и у меня они есть! Но предварительно ты поклянешься принять самое деятельное участие в них. Без этого ни ты не будешь спасен, ни я не успею в моем заветном желании, ставшем целью моей жизни.
— Черт возьми, ты слишком красноречив, чтобы не дать тебе этой клятвы! Итак, я весь твой, и телом и душой, тем более что мне ведь остается одна только пуля в утешение, если ты не спасешь меня!
— Ну, так слушай же! — начал Сеген со зловещей улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. — Ты был здесь невольным свидетелем того, как твой отец колебался в выборе себе зятя между Бартесом и мной, и как этот выбор, благодаря влиянию твоей матери, пал на моего соперника.
— Твоего соперника?
— Да, потому что я люблю твою сестру!
— И давно? Ты ведь никогда не говорил мне об этом.
— Это не важно ни для тебя, ни для меня. Важно только то чтобы мои надежды осуществились.
— А я думал, что тебя соблазняет управление делами банкирского дома Прево-Лемера!
— Может быть, и это, — не будем бродить вокруг да около, а приступим прямо к делу, в котором нужна мне твоя помощь: ты должен помочь мне изменить решение твоего отца.
— Друг мой, тебе ведь известно, что я не имею никакого влияния на его волю: при первых моих словах он обрежет меня так, что я навсегда лишусь дара речи!
— Это было бы очень жалко! Но знай, что, спасая себя, ты тем самым осуществишь мой проект.
— Так выражайся яснее, потому что, честное слово, я ничего не понимаю!
— Сначала нужно все деликатности и предрассудки оставить в стороне…
— Прекрасно, оставим их! Они ведь годятся только для глупцов!
— И приступить к делу непосредственно, — продолжал Сеген, — или, проще говоря, надо взять из кассы необходимую тебе сумму, — из кассы, которой заведует Бартес… Завтра днем она будет открыта для обычных платежей, падающих на пятнадцатое число, а вечером, подводя итоги, откроют отсутствие этой суммы.
— Но тогда отец арестует Бартеса как вора!
— Ничуть не бывало. Отнесут исчезновение к простой ошибке в счетах или к забывчивости какого-нибудь получателя, который не прислал, положим, из Индокитая, своей расписки в авансе и так далее. Начнутся справки да уведомления, на которые уйдут месяцы, и в конце концов придут к заключению, не очень выгодному для главного кассира, что и заставит твоего отца переменить относительно его свои намерения… Вот именно это-то мне и нужно!