Все раны гражданской залечены, город строился. Николай Федорович гордился своим городом, горожанами.
— У нас посмотришь на дом — стекол вроде нет, такие они чистые! У каждого дома лужайка зеленая, чтоб дети могли играть, — рассказывал он в Челябинске коллегам.
Городские власти приняли большие планы строительства города, но не суждено было им сбыться. Грянула война.
В госсанинспекции у Комаря тридцать человек штата, наполовину сократили, а потом из этих четверо ушли на фронт. В августе и Николай Федоровича призвали в армию, хоть и вышел он из призывного возраста. Назначили начальником госпиталя. Объем работы резко возрос. В июле начали прибывать эвакуированные, строительные батальоны и колонны, ремесленные училища. Надо было следить за условиями их приема и размещения. В Златоусте до войны было 100 тыс. населения, в первые месяцы оно увеличилось до 150 тыс., а за четыре года войны возросло вдвое.
На пределе работали столовые и хлебозаводы. Надо было усиливать контроль санитарной инспекции. Горисполком настаивал перед военкоматом о возвращении врача Комаря, он нужен городу. Первые месяцы показали, что война предстоит долгая и трудная, условия жизни людей в городе, расположенном в горах, будут тяжелые.
Городские власти будто в воду глядели, по дистрофии в годы войны Златоуст не намного уступал блокадному Ленинграду. Николая Федоровича вернули городу. Никогда ему не забыть, как он принимал первый эшелон с эвакуированными.
Ранним утром из распадков гор пополз густой туман, заполняя заснеженные лощины, затянул пруд так, вроде приподнял его до уровня домов. Зимой густой туман — явление редкое. Николаю Федоровичу он напоминал чудище о семи головах, выползавшее из ущелий. Не здесь ли, в Златоусте, родилась сказка о Змее-Горыныче, думал он.
Однако настроение у госсанинспектора было совсем не лирическое, скорее — наоборот. На выстуженном железнодорожном вокзале, в медпункте он находился вторые сутки. Сам настоял извещать его о прибытии эшелона немедленно и в любое время. И вот сообщили, а эшелона нет и нет, где-то застрял в пути.
В первую очередь пропускают воинские грузы, танки, окрашенные в белый цвет, зачехленные пушки, санитарные поезда, оборудование заводов. Эвакуированное население находится в пути по полтора-два месяца.
Николай Федорович сам проверил, натоплен ли клуб НКВД, приспособленный под эвакопункт, запасена ли питьевая вода, готов ли к выдаче хлеба киоск. Невысокий, энергичный, в белом халате, он не шел, а мчался в изолятор, в санпропускник. Комендант еле поспевал за ним.