Очень сложной задачей оказалось принять эвакуированных людей. Наш маленький городок состоял в основном из личных домиков, коммунального жилья почти не было. Мы встречали эшелоны, ставили людей с чемоданами и узлами в шеренгу и… вели на очередную улицу, подводили к очередному дому и оставляли одну из семей появившейся на стук хозяйке. И не помню случая, чтобы кто-то отказался принять эвакуированных.
…Всех нас в то время выручали огороды. Картошку и овощи выращивали все. Но тяжелым оказался 1943 год — дождем смыло весь урожай. Это грозило дистрофией. Как от нее спастись? Очень помогли дрожжи, выдавались по два ведра на цех. Начальник цеха приглашал мастера, смену рабочих, первую кружку растворенных дрожжей пил сам, потом заставлял всех остальных. Неприятно, но надо!
Месяца три пили эти дрожжи, а дистрофию побороли. После тяжелой зимы 1943—1944 годов распространили инициативу «Каждой семье вырастить не менее 100 кочанов капусты». И вырастили. Таких трудных моментов, какие пришлось пережить в сорок третьем, больше не было.
Наш завод — кусочек Урала, опорного края державы — успешно справился со сложными заданиями в годы войны и заслуженно был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
М. А. АНАНЬИН,
парторг Усть-Катавского вагоностроительного завода
В феврале 1941 года я приехал на Урал с новеньким дипломом выпускника МВТУ. Приехал на завод, который только начинал свое существование. Когда пришла война, в густом болотистом лесу стояло всего несколько двухэтажных деревянных домов… Некоторые семьи рабочих жили еще в землянках… Молодых специалистов разместили на частных квартирах. Я жил в городе. Утром вставал в пять утра, на трамвае добирался до вокзала, потом поездом до Уржумки и пять километров пешком до проходной.
Производственный корпус еще только строился, но с первого дня войны было решено параллельно наладить выпуск военной продукции. Линия фронта как бы прошла через завод… Рабочие, не дожидаясь, когда появится крыша над головой, начали выпускать продукцию.
В сентябре на Уржумку прибыл эшелон со станками и людьми эвакуированного из Тулы завода. Осенняя слякоть, ранние морозы, отсутствие техники крайне затрудняли разгрузку, транспортировку и монтаж оборудования. Все как один объявили себя мобилизованными на эту работу. Станки тащили волоком по деревянным настилам. Плохонькая одежонка не спасала от пронизывающего ветра. Но темпы были поистине скоростными. Уже через два-три месяца в недостроенных корпусах рабочие выдавали продукцию.
Жили трудно — по несколько человек в двенадцатиметровых клетушках барака. Дрова заготовляли сами. На заводе была одна столовая с очень скудным выбором питания: суп из крапивы и жидкая пшенная каша. Работали в две смены по 12 часов. Выходившие в первую смену обычно оставались еще на два-три часа. Когда что-то не ладилось, срывалось выполнение задания, люди в течение нескольких суток не уходили с завода… Все невзгоды, отсутствие бытовых удобств воспринимались как суровая необходимость. Главное, чтобы фронт получал все, что нужно…