Но попытавшись, Дев осознал, что тоже был бессилен.
Как такое возможно? Вер-Охотники могли выслеживать цель в пяти измерениях, и Сэм никак не могла оказаться в шестом…
К тому же ее запах надежно запечатлелся в его сознании. И, тем не менее, Сэм словно вообще нигде не было.
— Ну, что? — спросил Итон отнюдь не пораженным тоном. — Что тебе говорит твой супер нюх, Гас?
Дев одарил Темного Охотника злостным взглядом:
— Хватит намекать на «Ясновидца», болван. Помни, я принадлежу к одному из немногих видов, кто может разорвать тебя на части.
— По-твоему, ты меня напугал, коврик? — усмехнулся Итон.
— Остановитесь, вы, двое! — рявкнула Чи, выйдя из транса. — У нас тут проблема посерьезнее. Сэм забрал не даймон или шаронте. А эмпуза.
— Быть не может, — покачал головой Кали.
Итон с Девом одновременно выругались. Эмпузы были редким видом греческих демонов-оборотней, способных на любую жестокость. Но наибольшую известность им принесло то, что они высасывали кровь из своих жертв, жертв, которых могли поработить и контролировать. Именно они положили начало легендам о вампирах.
И очень часто несведущие принимали их за даймонов. Главное отличие состояло в том, что эмпузы не боялись солнечного света, и их не ждала неминуемая смерть в двадцать семь лет. Более того, кровь Темных Охотников не была для них ядовита.
И если Сэм была у одного из них…
Ситуация могла быстро принять скверные обороты. Эмпузы — полубоги и гораздо могущественнее Темных Охотников или же даймонов. Неудивительно, что Дев не мог их отследить. Они действительно находились в шестом измерении.
Дерьмо.
Чи кивнула Деву:
— Позвони Фангу, узнай, сможет ли он применить свои способности, чтобы отследить нашего демона. — Она посмотрела на Итона, Скорпиона и Кали. — Вы, парни, спуститесь вниз, заточите ножи и примите устрашающий вид.
— И этому есть какая-то особая причина? — нахмурился Итон.
— Ты не будешь меня раздражать и нервировать, пока мы пытаемся поймать ее след. Теперь идите. Нам нужно найти Сэм, пока та штука ее не убила.
Сэм хотела сражаться с державшим ее зверем, когда тот нес ее по темному переулку в Арт Дистрикт. Но не могла. Взяв ее на руки, он посмотрел ей в глаза, и что-то в ней щелкнуло и сломалось. Она совершенно онемела. Каждый мускул ее тела ослабел и стал бесполезным. Даже дышать было очень сложно. В своем сознании Сэм видела убитых им людей. Слышала их крики и мольбы о пощаде, пока он смеялся над их болью.
Он безумен. Ему все равно, кому и почему он причиняет боль. Он хочет лишь чувствовать власть, которую имеет над людьми, заставляя их страдать.