Тимской с первого взгляда увидел, что встреча произошла совсем по-другому, нежели рисовал ее сам Пехтеев. Прежде всего, если у кого и был смущенный вид, так это у Пехтеева. Загорский же, чисто выбритый, холодный, с лицом лорда, хранил уверенное, невозмутимое спокойствие.
— Вот сдаю тебе его с рук на руки, прошу любить и жаловать… Дима, хочешь чаю?
Сели все втроем за стол.
Франтоватый полковничий денщик обалдел от изумления. Вот так штука! Солдат, самый обыкновенный, даже не вольноопределяющийся, — за одним столом с его высокоблагородием! Ничего не поймешь… Правда, больно рожа-то барская у него…
Денщик потерял окончательную способность соображать, услышав, что солдат самым непринужденным образом говорит полковнику «ты».
— Насколько знаю, я должен представиться господину вахмистру. Думаю, что он встретит, меня гораздо суровей, чем полковой командир.
— Да, с Гаврилой Тимофеичем Кулебякиным шутки плохи, — улыбаясь, подхватил Пехтеев.
— Нет, в самом деле, Дмитрий Владимирович, зайдите к нему… Все-таки… Зачем обижать человека? Корона с вашей головы не упадет, — любезно и даже искательно в хорошем смысле предложил Тимской.
— Полноте, ротмистр, можно ли говорить об этом? Конечно, зайду и представлюсь. Не сделать этого считал бы величайшей бестактностью. Почтеннейший Гаврила Тимофеич, наверное, даст мне парочку-другую ценных советов, как держаться в эскадроне. Ведь я служил офицером, — сколько?.. Больше двенадцати лет, во всяком случае, я почти все время в строю, а ни солдатской души, ни солдатского быта, ни его психологии я так и до сих пор не знаю.
— Ты иди к Кулебякину, и когда официально, так сказать, вступишь в эскадрон, возвращайся в штаб принимать пищу. Завтракаем ровно в час, — напутствовал Загорского Пехтеев.
— Нет уж уволь, на сегодня, по крайней мере. Сегодня обедаю в эскадроне. Иначе первое же — впечатление солдат будет не в мою пользу, и они будут правы. «Из господ, так сейчас полез к господам». Зачем? Разумеется, я для них был и остаюсь чужим, и здесь у меня более общего, но не надо резко, надо потихоньку.
Загорский вышел легкой эластичной походкой, придерживая шашку. Полковой командир переглянулся с Тимским.
— Ну, что ты скажешь? Разве применимы к нему шаблонные мерки? Принц, переодетый в солдатскую форму.
— Интересный, очень интересный человек, — согласился Тимской.
— Еще бы, голова! Какая умница. Сколько видел, путешествовал, знает.
Идя к вахмистру, Загорский чувствовал себя куда более неловко, чем перед встречей с командиром полка. Да и положение самого Гаврилы Тимофеича было, как говорится, «корявое». Он уже слышал о приеме, оказанном Загорскому в штабе полка.