— Ну? — повторила она.
— Ты серьезно?
— Ты обязан сделать это. Ты задолжал ему смерть, Чолли. Он не может прямо сказать тебе, потому что симбионт такого не допустит. Но именно этого он ждет от тебя.
Все правильно. На протяжении последнего часа эта мысль неоднократно приходила мне в голову. Реальность, от которой никуда не деться, была такова: я допустил промашку на Вайнштей-не, в результате чего Фазио десять лет горел в аду. Теперь я должен его освободить.
— Если бы существовала возможность как-то извлечь симбионта из его мозга…
— Но ее нет.
— Да, — согласился я. — Ее нет.
— Ты сделаешь это для него?
— Прекрати, — сказал я.
— Мне невыносимо смотреть, как он страдает, Чолли.
— Думаешь, мне легче?
— Подумай хотя бы о себе. Предположим, ты во второй раз подведешь его. Как ты будешь жить с этим? Скажи, как?
— Я никогда не был склонен к убийству, Элли. Даже когда надо было убивать овоидов.
— Это мы знаем, — сказала она. — Но на этот раз у тебя нет выбора.
Я подошел к маленькому огненному шару, который она установила над спальной платформой, и нажал на кнопку; в густом клубящемся тумане вспыхнули искры, затем заструились яркие цвета — оранжевый, зеленый, фиолетовый, желтый.
— Ты совершенно права, — тихо сказал я.
— Хорошо. А то я испугалась, что ты собираешься снова его кинуть.
Она произнесла это без всякого злого умысла, и все же я воспринял ее слова как удар кулака. И стоял, оглушенный этим ударом.
Наконец, внутренняя дрожь унялась. Но нахлынула новая тревога, и я сказал:
— Знаешь, это идиотизм — обсуждать такое с тобой. Ведь я втягиваю тебя в то, что никак не должно тебя касаться. Ты становишься моей сообщницей, пусть даже пока ничего не произошло.
Элисандра не обратила внимания на это замечание. Когда она зацикливалась на чем-то, ее было не сбить.
— Как ты собираешься действовать? — спросила она. — Нельзя же просто перерезать человеку горло и сунуть труп в утилизатор.
— Послушай, ты понимаешь, что наказание распространяется и на…
— Прямое физическое нападение исключается, — продолжала она. — Наверняка будет борьба — симбионт обязан защищать своего «хозяина» в случае нападения, — и ты получишь царапины, синяки или что-нибудь похуже. Это могут заметить. Предположим, ты так сильно пострадаешь, что придется обратиться к медикам. Что ты им скажешь? Что подрался в баре? А потом начнут искать твоего старого друга Фазио, с которым тебя видели за несколько дней до этого… Нет, слишком рискованно. — Тон у нее был странно деловой, прозаический. — И как избавиться от тела? Это еще сложнее, Чолли, — удалить со станции пятидесятикилограммовую массу без оформления соответствующих бумаг. У нас нет ни визы места назначения, ни погрузочной декларации. Даже на мешок картошки требуется оформить документ. А если кто-то исчезнет и будет зафиксировано пятидесятикилограммовое уменьшение итоговой массы дня…