— Конечно, — подхватил я, — Бетельгейзе такая огромная, такая интенсивная, что практически в любой точке системы ты находишься внутри ее атмосферы…
— Есть еще планеты, — вклинилась Элисандра. — На этой неделе они так расположены, что ты сможешь увидеть около дюжины…
— Отелло, Фальстаф, Зигфрид, может, Вотан…
— Карта на потолке кабины…
— Пять газовых гигантов с массой вдвое больше Юпитера. Присмотрись к Вотану, у него одного есть кольца…
— И Изольда, ее невозможно не заметить. Она еще краснее, чем Бетельгейзе, как налитой кровью глаз…
— С одиннадцатью красными лунами, но без фильтров их не разглядеть…
— Отелло и Фальстаф. Судя по картам, Аида тоже…
— А еще целая куча комет…
— Астероиды. Как мы считаем, в результате гравитационного возмущения там столкнулись две планеты…
— И эйнштейновское отклонение, это очевидно…
— Крупные солнечные вспышки…
— Вот мы и пришли, — сказала Элисандра.
Мы находились на взлетной палубе. Перед нами возносилась сверкающая металлическая стена. Элисандра активировала люк, и стали видны маленькие «санки»: полированное, сужающееся к одному концу судно с «лягушачьим» носом и невысоким бугорком в центре. «Санки» стояли на рельсах, над ними аркой изгибались витки пусковой установки, в данный момент испускавшие голубовато-зеленое свечение, что свидетельствовало об отсутствии заряда. Все работало автоматически. Мы должны были лишь посадить Фазио на борт и дать сигнал на взлет. Об остальном позаботится орбитальная программа, которую Элисандра рассчитала и ввела раньше.
— Для тебя это будет главное путешествие жизни, парень! — сказал я.
Фазио кивнул. Глаза у него слегка остекленели, ноздри подрагивали.
Элисандра включила управление предполетной подготовкой. Крыша «санок» открылась, и механический голос из громкоговорителя на палубе начал объяснять Фазио, как забраться внутрь и пристегнуться для взлета. Руки у меня заледенели, в горле пересохло. Тем не менее я чувствовал себя на диво спокойным, учитывая ситуацию. Это убийство? Технически говоря, да. Однако я нашел этому другое название. Эвтаназия. Сведение кармического счета. Искупление давнего греха и исполнение обещания. Для него — освобождение после десятилетнего пребывания в аду, для меня — освобождение от не столь мучительной, но все-таки жгучей душевной боли.
Фазио подошел к узкому входному люку «санок».
— Постой-ка. — Я схватил его за руку. Мне хотелось полностью свести счеты.
— Чолли, — произнесла Элисандра.
Я проигнорировал ее предупреждение и обратился к Фазио:
— Я должен сказать тебе кое-что, прежде чем ты уйдешь. Он бросил на меня странный взгляд, но промолчал.