В кольце (Вольтман-Спасская) - страница 3

На первую страницу
Камни. Стёкла. Рёбра голых лестниц.
Абажур над пустотой повис.
И часы. На них почти что десять.
Зеркало в стене. Лепной карниз.
Он дойдёт! Январь — суровый месяц.
Дует в спину ветер ледяной…
Лекцию он начал ровно в десять,
Как стояло в книжке записной.

Похороны

На Петроградской — чёрный дым.
На Первой линии — воронка.
Везут покойника, а с ним
На тех же саночках — ребёнка.
Он видел, как в добротный холст
Был дед зашит и упакован.
Вот поднимаются на мост,
Что называется Тучковым.
Мертвец! Посылка на тот свет…
Нет только бирки на рогоже.
Когда же кончится проспект
И кто могилу рыть поможет?
Никто! Хлеб нужен вместо платы.
А хлеба мало. Вот и смерть!
И дочь не может не заплакать.
Глазам — в отчаянье краснеть.
— Прости, отец! — И в подворотню
Покойник сброшен в сизый снег.
Я в городе их больше сотни,
И скорбный путь один у всех.
Ребёнок плачет. Он не понял,
Он просто хочет есть и спать.
Январь. Стеклянный синий полдень.
На градуснике — сорок пять.
О неужели будет лето?
— Сейчас, сейчас… Не плачь, сынок,
Там, дома, в глубине буфета,
Остался дедушкин паёк.

Мужество

Я хлеб променяла на мыло,
Чтоб выстирать сыну бельё.
Я в чистом его положила,
Серёженьку, счастье моё.
Я гроб заказала, в уплату
Недельный паёк обещав.
А плотник сказал: — Маловато! —
Наверное, плотник был прав.
Соседку помочь позвала я,
Чтоб с лестницы сына снести.
Позёмка мела ледяная,
До кладбища долго идти.
Везла тебя тихо, так тихо,
Чтоб с саночек ты не упал…
Сказала в слезах сторожиха:
— Здесь гроб кто-то ночью украл.
Напрасно старались, мамаша,
Вы простынке зарыть бы сынка!.. —
О скорбное мужество наше,
О белая прядь у виска!

Хлеб

Там, на снегу, за углом магазина —
Нет, не довесок, кусок граммов сто.
Воет метелица невыносимо.
Хлеб на снегу, а не видит никто.
Хлеб на снегу! Так во сне лишь бывает —
Знаешь, монеты на каждом шагу.
Вот он! Перчатку в снегу забывая,
В руки взяла и с находкой бегу.
Хлеб на снегу! Прикоснулась губами.
Это не хлеб. Это камень,
Только осколок от кирпича…
Ветер, мороз… А слеза горяча!
Старая книга
Утром он выпил пустого чаю.
Руки согрел о горячий никель,
Слабость и голод превозмогая,
Вышел купить старую книгу.
Весь он сквозит иконой Рублёва.
Кажется, палка сильней человека.
Вот постоял на углу Садовой.
Вот у Фонтанки новая веха.
Вкопаны в снег, неподвижны трамваи.
Замерли стрелки часов на Думе.
Книгу купил. Раскрыл, замирая.
Не дочитал страницу и умер.

Мать

Мужчина вдруг на улице упал,
Раскрытым ртом ловя дыханье полдня.
Не собралась вокруг него толпа,
Никто не подбежал к нему, не поднял.
Кто мог бы это сделать — все в цехах,
А кто на улице, сам еле ползает.
Лежит упавший. Слёзы на глазах,
Следующая страница