Приведем некоторые примеры. Пока Карталиния во главе с царем Константином III ведет удачно борьбу с войсками Узун-Гасана, Георгий I, царь Кахетии, при первом вступлении войск шаха в пределы царства посылает ему богатые дары в знак покорности и отвращает таким образом направленное уже против него оружие. Он отказал поэтому в помощи Константину. Понятное дело, такая политика должна была укрепить его власть в Кахетии.
Вообще благодаря оппортунизму и признанию верховенства шаха Кахетия некоторое время не знала персидских вторжений.
Александр I Кахетинский при усилении шаха Измаила отправил к нему в Ширван сына своего со знаками покорности, тогда как Карталиния боролась с этим шахом.
Леван II (царь Кахетинский) поддерживал карталинского Давида в борьбе с персиянами, но, когда шах Тахмасп разрушил Тифлис, Леван явился к нему в Карабаг; его отпустили с почетом. Это не помешало Левану в союзе с упорным врагом персиян Луарсабом I Карталинским позже воевать в Азербайджане. Однако Леван перешел потом опять на сторону Тахмаспа.
Вот почему, когда Тахмасп совершил новую экспедицию в Самцхе и завоевал Карталинию, покой Кахетии не был нарушен. Во время борьбы Симона с персиянами Леван ухитрился одновременно подарками задабривать шаха, свидетельствуя о своей верности — и посылать помощь Симону.
Вообще Кахетия умела ладить с Персией все XVI столетие[14]. В это самое время Карталиния и ее цари — Константин, Давид, Луарсаб — являются настоящим оплотом веры и независимости.
Какая из этих двух политик была разумнее, сказать трудно. Цари-оппортунисты не раз избавляли страну от нашествий, но ничего не сделали для национального самолюбия и для Христа; цари-крестоносцы не раз накликали беду на свое несчастное отечество, но их любили и память их почитали.
Позже роли меняются. Силы Карталинии были сломлены, и она все более поддавалась персидским влияниям. Уже одновременно с Симоном сидит в Тифлисе ставленник персиян Даудхан. Сын же его, Ростом, в котором мусульманин и персидский вельможа уживались с грузином, открыл самую широкую дорогу и без того всегда сильному в стране персидскому влиянию. А его соперник Теймураз I, сын замученной Аббасом Кетеваны и царь Кахетии, до того цветущей, но тем же Аббасом превращенной в груду развалин, верный традициям православного царства, борется всю жизнь с превозмогающими обстоятельствами и обнаруживает поистине великую силу духа.
III
Органическое единение Грузии с Персией не могло иметь место хотя бы потому, что сама Персия не была органически целостным государством в европейском смысле, а, скорее, сложным политическим телом, образованным из единиц не административного, а государственного характера (т. е. Staatenstaat немецких публицистов), как бы этот государственный характер составных единиц ни был слабо выражен. Конечно, огромное значение при таком строе играет фактическое соотношение сил шаха и вассалов.