Графиня де Бриан сложила письмо и протянула его Сезару.
– Возьми. И храни. Думаю, иногда мне нужно будет его перечитать, чтобы еще раз подумать о любви и чести.
Виконт поцеловал ей руку.
– Моя дорогая, тебе не нужно ничего перечитывать, чтобы помнить о них.
– Тебе тоже, Сезар. Ведь ты не подвел его. Но письмо сохрани.
Они долго молчали и просто сидели, глядя друг на друга. Поезд шел среди изумрудно-зеленых холмов, между рощ, окутанных весенним сиянием, и беспечные солнечные блики прыгали по купе, играя в догонялки. «Так оно и будет, – думал Сезар, – мы просто станем жить дальше. Мы просто станем жить. Я не умею предсказывать будущее, но в моей власти менять настоящее – и да поможет мне Бог. Я знаю, что мне делать».
Ивейн глубоко вздохнула, словно отпуская призраков на волю, и откинулась на спинку сиденья.
– Кстати, я хотела тебя спросить, – произнесла она уже более веселым голосом. – Там, в той ужасной, вонючей и очень мокрой камере, ты сделал мне одно предложение, которое я с удовольствием приняла. С тех пор мы ни разу не упоминали об этом. Так вот, мы возвращаемся в Париж, и прежде чем мы туда приедем и я похвастаюсь подругам, какую блестящую партию собираюсь сделать, ответь мне, милый: ты предложил мне выйти за тебя под влиянием чрезвычайных обстоятельств или как? Не думай, что я разочарована, я это предложение никогда не забуду. Оно гораздо лучше обычного ухаживания. Но мне хотелось бы знать точно.
Виконт рассмеялся и, пересев со своего сиденья на сиденье рядом с Ивейн, обнял ее и придвинул к себе поближе.
– Сейчас я расскажу тебе, – прошептал он ей в губы, – сейчас я тебе все расскажу.