Похоже, священник тоже рассчитывал на щедрый дар Божий: едва усевшись за стол, господин Кальм принялся рассуждать о приютах, о несчастных бедняках, страдающих от голода и холода, и о последнем куске хлеба, который они отдают своим больным детям, прежде чем сами скончаются в ужасных мучениях. Речь святого отца изобиловала цитатами из наиболее страшных мест в Библии с описанием Господних кар, кои цитаты из милосердия к читателю мы здесь приводить не станем. Достаточно того, что господин Кальм был излишне многословен – до тех пор, пока мадам де Жоли не прервала его:
– Ах, бросьте! Был бы жив мой муж, драгоценнейший полковник де Жоли, он бы вам сказал, что заботиться нужно не только о детях, из которых не вырастут хорошие люди, коль уж скоро они попали в приют, но и о тех калеках, что не могут сами о себе побеспокоиться! Бывали ли вы в портовом районе, святой отец? Видели ли тех несчастных, что раньше разгружали корабли, а затем получили травму – покалечили ногу или руку – и хозяева выгнали их? Им тоже нужно кормить семьи, а как? Они слоняются по улицам, смердя, с язвами на руках и ногах, и нигде не находят работы!
Ведя столь мало способствующий аппетиту разговор, мадам и священник продолжали уплетать рябчика, приготовленного в вине, и никаких затруднений по сему поводу не испытывали.
– Насколько мне известно, сломанная нога или рука не вызывает язв на теле, мадам, – сказал виконт любезно и громко, – только нагноение, если уж вы желаете беседовать об этом за ужином.
Собеседники обернулись к нему в таком удивлении, что впору было рассмеяться.
– Сударь! – ответила ему мадам де Жоли с большим достоинством. – Вы бывали в Марселе раньше?
– Раз или два суда, на которых я возвращался во Францию из путешествий, приходили в этот порт.
– Тогда как вы можете судить о том, что творится здесь, не зная подробностей? Сколько бедных, несчастных людей тут живет!
– Тогда, мадам, – произнес виконт, поигрывая пальцами на ножке бокала, – почему вы не снимете свои превосходные изумруды и не отдадите их беднякам? Несколько семей могли бы год есть до отвала. Не рябчиков, конечно.
Вдова полковника невольно прикоснулась широкой ладонью к прекрасному изумрудному ожерелью.
– Это подарок моего покойного мужа! Как я могу расстаться с ним? Вы сами не знаете, о чем говорите!
– Расстаньтесь с каретой, – посоветовал Сезар (в кои-то веки игра в нахального, не признающего никаких правил столичного франта начала его забавлять). – Ходите пешком. Это полезно для здоровья, а климат, как я вижу, здесь отличный.