Как только они раскланялись, и за Монтегю захлопнулась дверь, я коршуном накинулся на Гарри (любое другое сравнение просто не соответствовало бы истине):
—Так значит, именно за этим ты и пригласил меня сюда?! Благодарю покорно! У меня просто нет слов, чтобы выразить тебе свою признательность за столь любезно предоставленную мне возможность познакомиться с таким крупным специалистом в области телепатии, как сэр Монтегю. Теперь, когда церемония знакомства закончилась, я смею надеяться, что ваше величество позволит мне смиренно откланяться, сохранив в глубине сердца неизбывную благодарность за столь приятно проведенное время?
—Вовсе нет! - невозмутимо ответил мне Гарри. -Именно теперь-то мы с тобой и поговорим. Только вначале, будь добр, ответь мне, пожалуйста, на два маленьких, я бы оказал, чепуховых вопроса. Тем более, ты только что требовал того же самого от уважаемого сэра Монтегю.
—Закон на вашей стороне, мистер Джексон. Спрашивайте!
- Вот и прекрасно. Начнем с того, что я кое-что недопонял из вашего спора. Мне показалось, что твой победный спурт начался после того, как тебе удалось выбить из твоего противника его согласие относительно материальности мысли. Разве не логично, что мозг, являясь материальной субстанцией, должен производить в свою очередь тоже что-то вполне материальное?
—Это было бы логично, если бы мозг действительно производил мысли…
—А разве он этого не делает?
—В том-то и дело, что нет, если, конечно, не понимать под производство мыслей способность к автоматическому возникновению мыслительной деятельности в массе определенным образом организованных нервных клеток. К примеру, так функционировала бы, производя те или иные продукты, отлаженная конвейерная линия завода-автомата.
—И ты можешь это доказать?
—Конечно, Гарри. Тем более, природа сама подтвердила это, поставив свой эксперимент на слепоглухонемых от рождения детях: их мозг, лишенный основных контактов с себе подобными, преспокойно спит, отказываясь не только от осознания самого себя, но и от забот по поддержанию жизнедеятельности своего тела. Эти существа могут умереть с голоду, если их не накормить силой. Значит, мало иметь мозг, надо еще, чтобы кто-то мог задавать ему программы, установки, научил анализировать и понимать окружающее.
—Просто чертовщина какая-то у тебя получается! Кто же тогда закладывает в нас основы для мыслительной деятельности, если сам мозг не в состоянии начинать с нуля?
—Правильнее было бы спросить: кто и когда, потому что программисты время от времени меняются, оставаясь частью уже сформированного сознания. И самыми первыми программистами являются наши родители, помогающие нам не только осваивать мир, но и осознавать себя как самостоятельное целое, зависимее и независящее от окружающих. И может быть, именно этот этап и является самым главным для человека: ведь ребенку, даже научившемуся понимать и действовать, трудно осознать свою индивидуальность, называть себя “я”, а не “Джон” или “Мэри”. Позднее место непосредственного “критика” или “программиста” займут идеальные (литературные, самосконструированные) “программисты” и “критики”, живущие только в сознании человека, но влияющие на его представления и поступки.