Вместо этого она молча сидела и слушала.
— Если ты так решила, то между нами все кончено, — говорил он. — Прости, но я больше не хочу быть с тобой.
Сэм словно был другим человеком, чужаком, неподвижно сидящим на ее диване. Высокий красавец, когда-то стоявший рядом с ужасной картиной и заставлявший всех вокруг смеяться, исчез в один разрывающий сердце миг, оставив ее с жестким, холодным и несгибаемым незнакомцем.
— Я не готов стать отцом. Ты думаешь, что готова стать матерью? Хорошо, это твой выбор. Но… — Он сделал многозначительную паузу. — Я не хочу иметь ничего общего с этим ребенком.
Этот ребенок. Одна лишь фраза — и очаровательный младенец превратился в неприятную обузу. В тот самый момент Эбби почувствовала, что у нее нет сил бороться. Она могла сколько угодно кричать: «Видишь? Видишь? Видишь?», — но теперь ей было точно известно, что ответ будет один — «Нет». Сэм встал, бросил через плечо: «Подумай об этом» — и ушел. А Эбби без сил просидела на диване несколько минут. Она не могла встать, позвонить кому-нибудь, расплакаться — сделать хоть что-то. Она лишь недавно узнала о своей незапланированной беременности, но уже чувствовала, как внутри нее что-то меняется.
«Подумай об этом», — сказал Сэм, и она последовала его совету. Она родит этого ребенка, ребенка, который потом превратится в Миранду Роуз Рестон. Но Сэм отныне потерян для нее навсегда, и даже спустя шесть лет Эбби так и не смогла до конца осознать это. Она любила его, позволила себя использовать, а потом он ушел — вот и все.
Эбби смотрела на фотографию юною грустного Мартина, скучавшего по Клэр в свой первый день в колледже, и думала о мужчине, появившемся накануне в ее кабинете. Один и тот же человек, — но разве это возможно?.. Она подумала о своем собственном отце, когда-то слегка нелюдимом молодом человеке в мягкой фланелевой рубашке, теперь ушедшем навсегда. Затем Эбби взяла фотографию Клэр из того далекого лета и посмотрела в глаза девушке, давным-давно превратившейся в женщину, которая, как и Мартин Рейфил, стоявший вчера на пороге ее кабинета, сейчас должна была достичь довольно почтенного возраста. Теперь Клэр — пожилая дама…
По-прежнему влюбленная пожилая дама. И в этом разница между историей, которая разворачивалась перед Эбби в течение всего вечера, и тем, с чем она столкнулась в своей жизни: она знала, что будет в конце. Она смотрела на выцветшие фотографии юноши и девушки, лежавшие на ее столе, и видела в их глазах то, чего не было во взгляде мужчины, встретившегося ей на открытии выставки в Нью-Йорке: через пятьдесят лет они по-прежнему будут любить друг друга.