— Пардон? — переспросил Титус, недоуменно моргая. — Что я сделал?
— Ты укусил меня, — заявила Пандора. — Сильно. До крови. Так что мне пришлось ударить тебя тем, что попалось под руку.
— Чем именно? — нахмурилась миссис Маклахлан.
— О чем это ты? — перебил Титус. — Я был в постели. Всю ночь. Я спал и даже не думал разгуливать по отелю. Ты мелешь чепуху, Пан. А может, тебе приснился сон? В любом случае, думаю, тебе нужен врач.
— А что ты скажешь об этом? — Пандора помахала забинтованным пальцем перед лицом Титуса. — Или об этом? — Она схватила брата за волосы, откинула ему челку со лба и продемонстрировала шишку величиной с небольшое яйцо. — Вот, смотри, это сделала я. Моим ботинком.
— А я-то все думал, откуда у меня шишка? — Титус с рассеянным видом потер макушку, затем посмотрел на сестру так, словно в голову ему только что пришла неожиданная мысль. — О черт, неужели ты думаешь, что я укусил тебя, когда ходил во сне?
— Так, достаточно, — перебила миссис Маклахлан тоном, не допускавшим возражений. — Мне стыдно за вас обоих. Кусаться и драться. Еще чуть-чуть, и вы отправитесь на конюшню к зверям. Без лишних слов. А теперь идемте вниз и позавтракаем, как цивилизованные люди, а не как маленькие дикари.
Сквозь приглушенные трели рождественских хоралов клану Стрега-Борджиа были отчетливо слышны доносившиеся с кухни звон бьющейся посуды и лязг кастрюль. Миссис Ффорбс-Кэмпбелл пребывала отнюдь не в праздничном настроении. Вчерашняя дегустация оставила у нее во рту горький вкус, который усугублялся головной болью и всепоглощающим желанием отомстить синьоре Стрега-Борджиа. В довершение неприятностей, когда миссис Ффорбс-Кэмпбелл в три часа ночи искала свое безотказно действующее лекарство от головной боли, она обнаружила пропажу сумочки из крокодиловой кожи. Ее темперамент, который обычно удавалось поддерживать на отметке чуть ниже точки кипения, теперь с бульканьем вырывался наружу.
— Ты должен был видеть, бестолковый БОЛВАН! — визжала она на супруга. — Она была при мне, на кухне. Если бы ты не проспиртовал те немногие мозговые клетки, что у тебя были, ты бы смог вспомнить, где я ее оставила…
Мортимер застонал. Пытаясь переключить ее внимание со своей скромной персоны, он попробовал перевести стрелку на наиболее вероятного подозреваемого.
— Стянули небось, старушка. Бьюсь об заклад, здесь не обошлось без этого гнусного парня Борджиа, а?
Гнусный парень Борджиа в это время намазал маслом тост и протянул его не менее гнусному крокодилу Борджиа.
— Ток, — сказал он, стараясь казаться строгим, — ты случайно не располагаешь информацией о пропавшей сумочке из крокодиловой кожи?