То, как он переполз с колен Оуэна на кровать, больше походило на неловкое карабканье, чем на грациозную смену позиций, но Стерлингу было все равно. Он вытянулся на хлопковом покрывале, наслаждаясь его мягкостью, и ощутил, как спружинила кровать, когда Оуэн встал.
— Я вернусь через минуту. Принесу тебе «Колу». Тебе нужен сахар.
Перед уходом он развязал узел шарфа на запястье, сложил его и сунул в ладонь Стерлинга. Тот стиснул шелковый квадратик так, словно это была рука Оуэна, чувствуя, как нежная ткань щекочет шершавую кожу его пальцев.
Ему было так хорошо. И плевать, что он все еще возбужден и понятия не имеет, когда Оуэн позволит ему кончить — да, его член болел, и наверное, так будет еще долго, но всем частям его тела — даже ноющей заднице — было хорошо. Стерлинг был расслаблен так, как будто все напряжение, никогда не оставлявшее его, растаяло, оставив мышцы вялыми, ленивыми и тяжелыми, а ведь он даже перестал осознавать, что был постоянно напряжен.
Видимо, его мозг был готов расплавиться так же, как и все тело, потому что он почти задремал, когда Оуэн вернулся. Он не знал, произнес ли Оуэн что-то вслух, или просто от его возвращения в комнате что-то неуловимо изменилось… потому что Стерлингу казалось логичным, что присутствие Оуэна могло что-то изменить.
— Что? Простите. — Он приподнялся на локтях, поморщившись, когда чувствительная кожа протестующе заныла.
— Лежи спокойно, — сказал Оуэн и поставил поднос на ночной столик. Стерлинг покосился на него, пытаясь разглядеть, что там. — Можешь сесть и попить колы. Я хочу немного успокоить воспаленную кожу.
Даже после этих слов холодная грубая ткань, которую Оуэн прижал к его заднице, показалась ледяной. Стерлинг охнул, по коже побежали мурашки.
— Холодно!
— Знаю. — К счастью, Оуэн не стал тереть, просто позволил ткани впитать жар свежеотшлепанной кожи и повторил действие несколько раз, прежде чем вытереть Стерлинга полотенцем, которое, надо полагать, было очень мягким, но сейчас казалось сделанным из наждачки.
— Теперь крем, — рассеянно произнес Оуэн. И Стерлинг впервые задумался, возбудился ли Оуэн так же, как он. Он очень надеялся на это, может, из сочувствия тот позволит ему подрочить.
Крем в самом деле помог, пальцы Оуэна наносили его быстро и осторожно. Когда он закончил, Стерлинг решил, что, пожалуй, сможет снова надеть брюки… конечно, если не придется их застегивать.
— Оставайся на животе, пока крем не впитается, — сказал Оуэн, — только приподнимись, чтобы попить. А потом расскажи мне, как ты себя чувствуешь, и как это было. Я жду не чего-нибудь вроде «круто» или «классно»; я хочу знать, что для тебя работает, а что нет.