Оказывается, здесь, как и везде, «мочить» можно было всех без разбору, а начальство - ни-ни! Божественная каста!
Сейчас Никита шел точно не в ту сторону! Девчонка нуждалась в его помощи. Ведь из-за него она покинула мегаполис - свою зону жизни.
- Ты должен знать, - Трубный голос в голове на этот раз здорово бил по перепонкам. – В тебе больше нет ни истинной злости, ни ярости. И вряд ли твоя рука в бою поднимется на врага. Теперь всё придется решать словами. Это плата за жизнь рядом с кубом. Ты сможешь?
- Попробую! – ответил Никита вслух.
- Конечно, попробуешь, но словами ей сейчас не поможешь. Как и все предыдущие мои собеседники, ты загонишь себя в тупик. Оставь куб в городе, пока не поздно. Ты не знаешь всех обстоятельств происходящего здесь!
Острый клинок снова уперся в спину Никиты
- Хватит разговаривать с самим собою, сумасшедший! И шагай быстрее!
Девушка, идущая за спиной, похоже, только и ждала случая, чтобы всадить лезвие своего меча между ненавистных мужских лопаток.
- Отпустите меня!
Пленник остановился посреди лесной дороги. И, кажется, даже птицы затихли, прислушиваясь к взволнованному мужскому голосу.
Никита сам толком не понимал почему, но известие о том, что Магде грозит казнь, заставило позабыть обо всем остальном. Вспомнились её слова: «Я специально украла сумку, чтобы ты вернулся за мной. Ты мне с первого взгляда…»
Отточенное железо с разгону прорвало рубашку и слегка надрезало кожу между лопаток - громко вскрикнула сзади идущая девушка, словно боль была доставлена именно ей.
Не поднимая глаз, Никита рассматривал острые носы женских, повернувшихся в его сторону сапог. Ответ заранее был ясен. А из арсенала противодействия «крутым» пограничницам у него остались лишь бесполезные слова.
– Я успею ей помочь!
- С ума сошел? – Недоуменно хмыкнула начальница караула. – С каких это пор мужики стали печься о девушках? Или… это к тебе она спешила? Не может быть!
Послышались понимающие девичьи смешки, но они тут же, словно по команде, затихли.
- Проиграл ей в поединке? И тебе оставили жизнь? – начальница тоже перестала улыбаться. - Чушь! Она не из тех! Скажи, что это неправда, и посмотри наконец-то в глаза!
Никита рукой отвел обжигающе острый клинок, до этого упиравшийся ему в спину, и, не оглядываясь, пошагал назад, к нейтральным землям.
Серая «семерка» в оторопи смотрела на быстро удаляющиеся широкие плечи сумасшедшего незнакомца. Он подставлял им под выстрелы открытую, ничем не защищенную спину.