Меня подзывают. Подхожу. За моей спиной Серега с Андреем чуток переместившись берут под контроль и наших помошников. Под деревом среди штатских покойников лежит парень в камуфляже, можно сказать очень недурно упакованный по нынешним временам. Ремер аккуратно осматривает карманы и разгрузку.
— Погляди, отчего умер?
Ну даже и глядеть особенно нечего — кровищи на парне много, слева весь залит и бок и штанина. Задираю куртку, на синюшной грязно-восковой коже маленькое входное отверстие, на спине, разумеется выходное, парень пытался перевязаться, но получилось у него плохо, да и внутреннее кровотечение индпакетом не перекроешь. А так видно крепкий был парень, мускулистый, сильный.
— Что тут у вас? — спрашивает подошедший Брысь.
— Группа зомби в 38 голов упокоена. Военнослужащий, предположительно по снаряжению и обмундированию из кронштадтской разведки сидел на дереве, привязавшись к стволу. Вероятно истек кровью. По кровяному следу собрал зомбаков с округи. Они грызли ствол, там где его кровь натекла, но добраться до него не смогли.
— Что нашли?
— Да практически ничего — документов, боеприпасов нет, оружие — глок на ремешке, пустой. Вот в разгрузке эти бумаги нашли — и капитан протягивает майору сильно мятый, грязный листок с рекламой какого-то суши-бара и такой же нелепый здесь квиток на квартплату. Обе бумажки в кровавых пятнах, захватаны грязными пальцами, но главное не в этом, главное, что они достаточно густо исписаны крупным почерком. Карандашом простым, в нескольких местах грифель протыкал глянцевую бумагу.
— Черт, не пойму ничего, каракули какие-то — недоуменно говорит Ремер.
— Вот тут вроде 'Ватаманенко' написано.
— Я б сказал 'Харитонову'. Это-то ясно, что писал уже умирая. С кровопотерей такой не до каллиграфии. Да может и темно было. Ну-ка медицина, подключайся, вам положено такие врачебные почерка читать в легкую…
Насчет Харитонову — это понятно, что скорее всего предсмертная записка предназначена для начальника разведки. Его фамилия как раз Харитонов. Хотя по тем загогулинам, что тут наверчены можно и 'Михайленчев' или даже 'Шишиленско' прочитать… Ясно видно, что сначала поразборчивее написано, потом все хуже и хуже, строчки расползаются, карандаш дырявит бумагу и все больше и непонятнее буквы. Словно какая-то странноватая электроэнцефалограмма четко показывающая процесс агонии. И вот это самое 'Харитонову' — наверху — написано почти перед самым концом. До этого достаточно легко разобрать, что парень писал какой то Лизе, прощался, жалел, что так многого хорошего ей не сделал, потом видно опомнился, на бумажке с чьей-то квартплатой от марта месяца написал адресок в неподалеку лежащей деревушке, 'не верить Алине, нас вывела на засаду!', координаты места, где 'группа — всё!', 'псы дресс. Есть.', а вот что дальше — тут не врача надо, фармацевта опытного, они горазды непонятно накорябанное переводить на нормальный язык. Добрую треть написанного и я прочесть не могу, это вам не примитивные шифры с 'плящущими человечками' от Шерлока Холмса.