К моему облегчению в компанию добавляется та самая рыжая женщина с АК-74. Подошла тихо, я даже не заметил, только когда уж в поле зрения появилась. 'Девушка с веслом' запросто обращается к Павлу Александровичу с вопросом об успехах ее подчиненных, причем величает его ни много ни мало герром Бомбардиром. Музейщик смущается и вполне связно сообщает, что ребята толковые, но две головы сегодня бы уже снесло вылетающими минами, а если бы детонаторы успели взвестись, то и другим бы досталось. Рыжая кивает, говорит, что дополнительно надерет ухи. Потом неожиданно обращает свое внимание на меня.
— Мы тут достали несколько коробок с весьма важным препаратом, мне говорили, что препарат входит в список жизненно важных чуть ли не первым номером. Какую цену может заплатить ваша контора? Вы ведь тут медицинское начальство?
— Ну знаете ли. Я вообще-то вряд ли так сходу скажу, я ж не совсем снабженец. Опять же смотря, что за препарат. Это с ним коробки?
— Да.
Читаю надписи на коробках. Поворачиваюсь и с сожалением говорю, что за этот препарат больница гроша ломаного не даст.
— Это как так? — оторопев спрашивает рыжая.
— Ну видите ли, это арбидол. Противовирусный препарат. Шестерка уже сейчас сняла потребность в противовирусных препаратах, нет сейчас вирусных заболеваний, кроме зомбии, тем более, что они — в том числе и арбидол — зомбию не лечат, это достоверно доказано. При этом и до беды арбидол был фуфлом.
— Гм. Это точно? А что ж препарат был жизненно важным?
— Ну вообще-то он не жизненно важный. Его эффективность под большим вопросом, если честно. Другие были эффективнее. А в список он включен только потому, что производители этого арбидола весьма высокие посты занимают. То есть занимали. Так что это дутое плацебо, не больше. Слово плацебо знаете?
Рыжая возмущенно фыркает. Видно, что слово это она знает. Тут же убеждаюсь, что она вообще много знает слов. Это заметно из того, как она напускается на одетых в такой же камуфляж парней, которые как раз закончили разгружать плавучее средство. Матом она не пользуется, но от этого выговор не становится менее ядовитым, скорее наоборот. Мы переглядываемся — ясно, что парни сосватали командирше пустой выход, причем еще поспорили там, на каком-то фармацевтическом складе, что брать, сама-то Ракша отдавала предпочтение простым медикаментам на манер антибиотиков и подобного, а именно эти двое убедили набить корыто этим супер-пупер арбидолом. Один из парней помалкивает, вздыхает, обводит очами небо, слегка розовеет этаким девичьим румянцем, другой краснеет как рак, что на его рязанской физиономии особенно заметно, пытается возражать, периодически якая. Впрочем, кроме самого зачина 'Я..' он продолжить речь не успевает. На каждое это самое 'Я', рыжая тут же отпускает дополнительную порцию яда. Когда я уже услышал '- Путин без Кремля, — туча комарья, — речка без устья, — съел свои локтя — и — мамонт три бивня', любопытство пересилило. Я вежливо осведомился, а какие еще определения она может выдать на это самое 'Я'? Бросив на момент полоскать проштрафившихся, Ракша улыбается и отвечает нимало не задумываясь: