Просто? Да у Глеба рассудок не выдерживал! Явления, о которых говорила Мишель, находились за гранью понимания!
Невольно вспомнились данные, полученные при разведке этой звездной системы.
Десятки тысяч уничтоженных космических кораблей. Обломки, частично сохранившие функциональность.
– Ты говоришь, станцию атаковали эшранги и хонди?
– Да. Мне об этом рассказывал Хорс.
– Как же им удалось повредить Н-болг при таких технологиях защиты?
Мишель сосредоточенно взглянула на экран. Спустя мгновенье появились новые данные.
– Стасис-поле действует только на крупные материальные объекты. Оно не способно остановить энергетический разряд.
– Подожди… Почему же система защиты не остановила мой корабль до столкновения?
– Видишь, часть оборудования повреждена, – Мишель выделила участок схемы. – Внешняя защита не сработала. Аварийные генераторы второго слоя отсеков включились с запозданием.
– Морф, который приходил сюда, сказал, что мне не выжить. Ранения были серьезными?
Мишель кивнула. Ей не хотелось вспоминать те полные отчаянья дни. Она радовалась секундам настоящего. Ее сердце начинало биться чаще, стоило лишь взглянуть на Глеба.
– Стасис не лечит, он лишь останавливает время, – она все же ответила на вопрос. – Твои раны начали кровоточить, как только я отключила генераторы. Пока тащила тебя до этого отсека, становилось все хуже. Пришлось делать переливание крови. Ты сильный. Раны начали быстро затягиваться. Морф ошибся.
Глеб присел рядом, коснулся ее волос, вдохнул их запах.
Хотелось забыть обо всем, оттолкнуть вопросы, что не давали покоя, роились в сознании, словно назойливые насекомые.
Она доверчиво прижалась к нему.
– Мишель, ты с рождения могла манипулировать системами Н-болга?
– Нет… – ее переполняли чувства. Каждый миг теперь казался бесценным.
– А как появилась эта способность?
Она лишь пожала плечами.
– Внезапно. Однажды. Сколько мне было лет – не помню. Я тогда еще жила с людьми.
– И морфы сразу забрали тебя к себе?
– Нет. Не тогда. Не сразу… – она ответила неохотно, воспоминания давались тяжело. – Сначала я стала замечать активные цепи питания. Такие тонкие огненные линии на фоне стен. Это казалось забавным, – она улыбнулась.
– А интерфейс мысленных команд?
– Он не работал. Строки выглядели серыми. Символы – непонятными. Потом, когда я осталась одна, – Мишель уже вкратце рассказала Глебу грустную историю своей жизни и сейчас не стала вдаваться в подробности, – мне открылся доступ к некоторым устройствам. К синтезатору пищи, например. Когда я хотела есть и смотрела на него, строки мысленных команд подсвечивались зеленым, становился понятен их смысл. Но я боялась об этом рассказывать. Думала, что взрослые станут меня ругать. А как-то раз не выдержала. Сломался насос на полях. Мне надоело таскать воду ведрами, вот тогда я впервые перераспределила энергию. – Мишель отвернулась, закусила губу, едва сдерживая внезапные слезы. – Хорс явился сразу. Усыпил, уволок к себе. Начал обучать. Потом я стала на него работать, – тихо добавила она.