Путин не сможет выдержать новых ударов без опоры на идеологию. Потенциал прагматических решений и технологических ходов, позволявших ему сохранять власть и продолжать свой курс, полностью исчерпан. Компромисс с либералами исчерпан: для них как и для Запада, "хороший Путин" — это "Путин в Гааге", то есть "несуществующий Путин". Практически вся либеральная элита России, в том числе до последнего сохранявшая ему лояльность, сегодня открыто бросает ему вызов. Спасение Путина и курса на суверенитет России — в опоре на идеологию и новый патриотический проект.
Изборский клуб мог бы стать консультационной платформой и инициативным центром для разработки и реализации такой стратегии. Если же и эта инициатива превратится в симулякр, то другого шанса для захода на серьезный идеологический проект, скорее всего, просто не представится.
Андрей Кобяков, председатель правления Института динамического консерватизма
Я согласен с тезисом Андрея Ильича Фурсова о суперпозиции целого ряда кризисов. Даже если оставаться в рамках только экономики, мы имеем дело с кризисами разной частоты и цикличности: короткие, средние, длинные экономические волны, — которые здесь накладываются друг на друга, создавая катастрофический или близкий к катастрофическому резонанс. Кроме того, это и качественно разные кризисы, поскольку нынешний финансовый кризис имеет иную природу, чем кризис в реальном секторе производства.
И надо прежде всего понять, в каком коридоре возможностей мы находимся, поскольку всё-таки мы должны быть реалистами. На сегодня, если считать достаточно консервативно по паритетам покупательной способности влиятельных валют, валовые внутренние продукты стран и регионов, то США и Китай имеют примерно по 19% мировой экономики. Европейский союз даже чуть больше, если брать его в целом, хотя сейчас там идут такие процессы, которые могут привести если не к полному развалу этого проекта, то к каким-то частичным выпадениям из него, но, тем не менее, это сопоставимая с КНР и США сила. А Россия имеет — опять же по разным подсчетам — от 2,5% до 4% мирового ВВП. То есть мы отстаём на порядок, и это надо иметь в виду. Таков первый тезис.
Далее, для развития ряда важных отраслей экономики сегодня необходим рынок ёмкостью как минимум 200-300 миллионов потребителей. В России такого рынка нет, население страы составляет менее 140 миллионов, что уже экономически обосновывает необходимость воссоединения евразийского пространства. Только в этом случае мы сможем действительно претендовать на то, чтобы вернуть себе статус квазизамкнутой и самодостаточной экономической структуры, которые Фернан Бродель именовал "мир-экономикой". Но уже далеко не первого уровня, как было во времена СССР 1950-х—70-х годов.