Для проведения операции использовались несколько кодовых словосочетаний, «видеть пламя» означало – десант на земле и вступил в контакт с боевиками охраны Альварадо. Пожар потушен – Альварадо взят, живым или мертвым.
– «Вышка», я «Драгун-три», пламя вижу, повторяю – пламя вижу!
Что-то скользнуло перед самым носом вертолета, оставляя дымный след.
– Ракета!
– «Вышка», духи у ворот, духи у ворот, мы видим их! Ведут себя враждебно, мы под обстрелом!
– «Вышка», я «Драгун-два», у меня убит один бортстрелок и ранен другой, гидравлика на грани отказа!
– «Вышка» – всем «Драгунам»! Тушите пламя, повторяю – тушите пламя! Пять минут, и отход! Сваливайте оттуда к чертям собачьим!
Вашингтон, штат Колумбия.
Белый Дом, ситуационная комната
– Пресвятой господь!
Кто-то сдавленно охнул – шальная пуля попала прямо в объектив видеокамеры, установленной на снаряжении одного из бойцов. Это было реально страшно – вспышка и мгновенная темнота. Потому что из сидевших в этой комнате людей многим приходилось посылать людей на смерть. Но сейчас они впервые поняли, что чувствуют эти люди и что представляет собой смерть. Вспышка – и больше ничего. Совсем ничего.
Заместитель директора СРС по операциям, прикрывая ладонью стальной тюбик, вытряхнул на язык таблетку нитроглицерина…
– Кажется… они отступают?!
Уэзерс пригляделся.
– Похоже на то.
– Но почему? Они ведь не выполнили задание?! – недоуменно спросил президент. Нервы у него были более крепкими, чем у того же ЗДР. За время работы адвокатом понавидался…
– Сэр, лимит времени ограничен потерями и остатками топлива в баках вертолетов. Контрольное время прошло – ты отступаешь к вертолетам вне зависимости от того, выполнено задание или нет, – ответил генерал Фернесс. – Мы же не хотим, чтобы наши люди попали в руки врага, а нас застали со спущенными штанами на самом интересном месте. У русских есть план Б, так что далеко не все потеряно.
– Мне это не нравится, – объявил президент.
– Мне тоже, сэр, – неожиданно поддержал генерала находившийся тут же вице-президент, – но сейчас банкуют русские.
Штурмовая группа «Золотые»
Пуля ударила капрала Годака в грудь, следом прилетела еще одна, но он устоял. Бронежилет задержал пули, но дышать теперь было больно, каждый вдох теперь означал слепящую глаза вспышку боли. Капрал открыл огонь по задымленному коридору, ничего видно не было, трассирующие летели в обе стороны обезумевшими светляками. И находили свои цели…
Вдруг капрал понял, что он не стоит на ногах. Что он не стоит на ногах, а лежит на спине и его кто-то тащит, тащит за петлю на снаряжении. Разряженный пулемет болтается у него на груди, рот полон чем-то соленым, и веки так и норовят закрыться. Возможно, бронежилет все-таки не остановил пули…