На мое счастье, к этому времени вернулся с дивизионного артсклада Петр, ездивший туда за боеприпасами. Он вызвался помочь мне. Кравчук неохотно, но согласился отпустить его.
На опушке леса стояла наша минометная рота. С ее огневых позиций хорошо была видна крыша бани.
— Неужто туда? — удивился знакомый лейтенант — минометчик, кивнув в сторону бани.
— Туда.
— Суньтесь только. Фриц поддаст жару.
Бойцы, выглядывая из окопов, тоже подтрунивали над нами.
— Станьте пока за дерево или залезайте в окоп, — посоветовал лейтенант. — Иначе не бывать вам в бане.
Деревья и кусты вокруг были иссечены пулями и осколками.
— Подождите до темноты, — советовал лейтенант.
— Не можем. Приказ командира полка.
— Тогда возьмите чуть влево и ползите по телефонному проводу. Там безопаснее. Связист знает, где прокладывать нитку. Учтите, снайпер никого к бане не подпускает.
Лейтенант показал на едва заметный бугорок меж огородных грядок:
— Видите? То наш сержант лежит. Утром пошел на НП второй роты и вот…
— Что же вы его не вытащите?
— Темноты ждем. А то еще кому придется лечь рядом…
Мы пустились к бане сначала перебежками, потом
поползли по — пластунски. Я впереди, при мне сумка с инструментом, за мной Петр волочил сумку с запчастями. Пули посвистывали где‑то в стороне.
Я заметил воронку и вполз в нее. Петра пришлось ’ ждать долго. Со стороны бани ударил пулемет. Пули засвистели над головой. Мелькнула тревожная мысль: «Уж не по Петру ли?»
Осторожно выглянул из воронки. Петр лежал справа и чуть позади меня, прижавшись к земле.
— Сюда! — позвал я его.
Некоторое время он не шевелился. Затем в несколько прыжков благополучно достиг воронки. Опустился рядом со мной, тяжело дыша.
— Жду тебя в окопе возле бани, — сказал я, вылезая из воронки, и, пригнувшись, побежал.
Метров через десять прыгнул в окоп, прямо на голову связисту.
— Куда тебя несет? — заворчал он.
— К командиру роты.
— Ругаться будет, — предупредил связист.
— За что?
— Вход в баню со стороны немцев, войти туда незамеченным труда! о. А заметят — разобьют башо, и всем там крышка…
К бане пришлось буквально красться. Командир роты лежал на полу с автоматом в руках, лицом к двери. Вначале действительно выругался, но, узнав, кто я и зачем пришел, подобрел. Кроме него в бане было еще трое. Они лежали на скамейках вдоль фронтальной степы. Двое спали.
— Так… — протянул командир роты. — Пулемет стоит внизу, метрах в ста отсюда, над самой речкой. Сейчас туда снайпер не подпустит. Придется ждать темноты.
— Что с пулеметом‑то? — спросил я.
— А черт его знает. Рядом разорвалась мина. Второго номера — наповал. И пулемет замолчал. Что ни делали с ним, все без толку. Стреляет только одиночными.