– Ах, бедные вы, бедные, как вам, должно быть, тяжело жить на юге, – сочувственно повторила старуха. – А как вас зовут-то? Что же это я сразу не спросила. Совсем, видать, на старости лет отупела, чудная стала совсем.
– Меня зовут Пьетур Аурднасон, а это – Сигургейр Йоунссон, – ответил я.
– Ну, и чем же вы занимаетесь у себя на юге?
– Я держу бакалейный магазин.
– Совсем как наш Миккельсен в Кливберахоульмуре. Так, так. Ну, а ты? Чем ты занимаешься?
– Я оптовик. В прошлом году основал оптовую закупочную фирму.
– Оптовик? – удивленно переспросила старуха, с трудом выговаривая незнакомое слово. – А что это такое?
– Ну, я закупаю крупную партию товара, а потом перепродаю разным магазинам.
– Бедняжка, ты, поди, шибко устаешь на такой работе.
Гейри, никогда не упускавший случая пошутить, кивнул:
– Само собой. Бегаю по городу с утра до ночи, высунув язык.
Женщина подошла к комоду и долго с грустью и нежностью всматривалась в одну из фотографий. Потом опять взглянула на Гейри и не отрываясь смотрела на пего, шевеля тонкими губами.
– Откуда ты родом? – спросила она.
– Из Рейкьявика, – ответил Гейри.
– И у тебя нет родных в здешних местах?
– Нет.
– Похоже, у меня совсем ум за разум заходит, – вполголоса пробормотала старуха и ушла в кухню.
Она принесла нам крепкий кофе и печенные на углях горячие лепешки, села на сундук и молча смотрела на нас, пока мы пили и ели. Мы тоже молчали. Я никак не мог решить, стоит нам рассказать старухе все, как было, и уплатить ей за рыбалку или пет. Язык не поворачивался признаться ей, что мы занимались па их озере грабежом, как последние воры. Проще отдать старухе двадцать крон, ничего не объясняя и ни за что не извиняясь, сунуть ей на прощанье две десятикроновые бумажки и, но слушая возражений, заявить, что о меньшей плате за такое царское угощение и речи быть не может.
Старуха сидела, не сводя глаз со своих сцепленных на коленях рук.
– Должно, в Рейкьявике сейчас опасно? – вдруг спросила она.
Мы оба с жаром принялись ее разуверять. Опасно? Да ни чуточки! Откуда там взяться опасности?
– Так ведь говорят, у вас там полно солдат, на юге-то. – Последние два слова старуха произнесла с особым нажимом.
– Это точно, их там как собак нерезаных, – подтвердил Гейри, наливая себе вторую чашку. – На любой вкус: негры с косичками и всякие там бушмены. – И, подмигнув мне, он отхлебнул кофе, откусил от лепешки и, не переставая жевать, обратился к старухе: – А нет ли у вас тут поблизости подходящего для рыбалки озера?
– Как же, озеро Хейдарвати, – ответила старуха, занятая своими мыслями.