Наконец, третий фактор — я хочу сказать о стиле борьбы, о том, что называется "политическим дизайном". Это понятие очень широкое, его одним словом не определишь. Сюда входит и то, как политик одевается, какие у него жесты, какая лексика, как он оформляет свое появление на людях, как он садится в автомобиль, и в какой автомобиль он садится. Как проходят политические торжества и митинги, какие рядом с ним ораторы, сколько этих ораторов — и во многом, многом другом. Это либо сужает возможности оппозиционных лидеров, оставляя их в русле уже не востребованного традиционализма, архаического, отжившего, неработающего. К которому народ, с одной стороны, может быть, и предрасположен — проверенная, мол, форма бытия, знак благополучия комфортных советских времен. Но с другой стороны, народ настолько устал, замучен, загнан, а одновременно — настолько взбешен и взвинчен всей свалившейся на него кашей из информации, роста цен, безработицы и так далее, что, возможно, нужны другие формы подачи нашей деятельности, совершенно другой, асимметричный подход. Нужен крупный политический поступок, политический подвиг, если угодно. Сценически политические схватки сродни военным. Вот, например, поднимаются в атаку морские пехотинцы. Они идут на смерть, но держат знамя, показывая тем самым, что даже смерть презирают во имя победы. И это потрясает врага, деморализует его. Или когда приговоренные к расстрелу поют свои гимны. У нас пока нет этих знаковых действий, нет своей мифологии для серьезной, глубинной политической процедуры…
Повторю еще раз, недостатков у нас много, однако, на мой взгляд, эти три: патриотические средства массовой информации, молодежный компонент нашего движения и политический театр,— требуют безотлагательного разрешения.
В.Ч.
На чиновный взгляд все это кажется, наверное, излишеством, но, право, без этого и всегда, и особенно сегодня, нет развития. Для нового динамизма нужно, чтобы в народную борьбу были втянуты люди с творческим началом. А у нас медленно расширяется круг людей культуры, которых мы вовлекаем в движение сопротивления.
Я исключительно ценю всех наших друзей: артистов, художников, писателей, певцов,— которые с нами вот уже десять лет. Они принесли в жертву борьбе свою музу, свою судьбу, карьера у них пошла прахом. И мы должны низко поклониться всем народом в пояс этим людям и ставить их всегда на пьедестал, но мы должны постоянно расширять круг творческой интеллигенции, которая, может быть, не решилась в первые годы реформ обозначить себя. Сейчас, когда соприкасаешься с творцами, зачастую слышишь: "Почему мы забыты?" К сожалению, у нас контакты с этой частью общества, которая требует нестандартного подхода, еще очень традиционны. Мы можем пригласить на свое заседание, послать юбилейную телеграмму — это мизер, нужно их вовлекать в творчество политики. Тем более, что у нас в повестке дня горящие, как факел, вопросы: спасение национальной культуры, языковая экология, народное образование, общественная нравственность, которую топят в западных нечистотах… Не с кохами и йорданами, не с немцовыми и хакамадами идти в спасительный бой за народную духовность, а с патриотами, коммунистами.