— Их было всего тридцать. Я никого не упустил.
— А они никого не прятали?
— Прятали?
— Ну да. — Он облизал губы и посмотрел в зеркало заднего вида на идущие за нами машины. — Остров Свиней как раз для этого подходил. Вы сами говорили в ваших показаниях: «Место, куда люди переселялись, когда дела шли плохо». Наверняка община принимала заключенных или просто беглецов. На Куагаче не могло быть какого-нибудь маленького схрона?
— Если и был, они хранили это в тайне.
— Так вот, там кто-то был. От него осталось немного — крошечный кусочек кожи и волос. А остальное — ну… — Он взглянул на женщин, затем наклонился ко мне и сказал, понизив голос: — Остальное мы не можем найти.
— Осталось от него?
— Точно.
— А может, это Дав? Который получил ранение при взрыве?
— Я уже думал об этом. ДНК не совпадает.
— Может, какая-то женщина была беременна?
— Волосы взрослого человека.
Я покачал головой, разглядывая ряды домов постройки тридцатых годов, заколоченные досками автозаправочные станции, магазины: «Ламинат от Ларри», «Фред — влажная уборка и чистка одежды».
— Не знаю. Может, они кого-нибудь нанимали? Может, когда я уехал, они кого-то наняли. Кого-нибудь, кто мог бы распространить их сообщение. Или юриста.
— Не знаю. — Дансо включил указатель и снова перестроился. Мы уже подъезжали к центру города. — Но, пожалуйста, подумайте над этим. Прошу вас. Может, что-нибудь вспомните.
Машина продолжала двигаться вперед, в ступнях отдавалась вибрация двигателя. Я прислонил голову к стеклу и принялся снизу вверх разглядывать тонкий и длинный Эрскин-бридж; высоко над моей головой по нему двигались машины. Я думал не о новой жертве. Я думал о том, чего достиг Дав с помощью малой толики удобрений и пикриновой кислоты, и о том, что́ он может сотворить на материке. Я думал об Инверэри и об аптеке. Думал о слове «достопамятный»: «Почему твоя смерть будет достопамятной?» В этом-то и заключалась вся ирония, потому что сейчас, оглядываясь в прошлое, я вижу, что должен был сосредоточиться на этой фразе Дансо: «Подумайте над этим. Прошу вас».
В конечном счете именно это оказалось лучшим советом, который я получил во всей этой печальной истории: попытаться выяснить, кто же был тридцать первой жертвой. Тогда я этого не знал, за что и получил хороший урок. О да! Хороший урок.