— Извините. Я спросил — что-нибудь еще?
— У вашей секретарши прекрасная работа, — сказала я. — Мне бы она тоже понравилась.
Он кивнул и посмотрел на дверь, затем снова перевел взгляд на экран компьютера и беспокойно потер верхнюю губу.
— Не волнуйтесь, — сказала я. Я знаю, как действует на мужчин секс — он захлестывает их как волна. Ему нужно время, чтобы спуститься на землю. — Я ухожу. Если что-то понадобится — позвоните. Я работаю до пяти.
Дойдя до двери, я обернулась, чтобы послать ему последний импульс, но он уже был занят с компьютером, просматривая список намеченных встреч — как настоящий профессионал, — поэтому я вернулась к своему столу и провела весь день, испытывая удивительное чувство, возникающее, когда ты знаешь, что встретила человека, который должен изменить твою жизнь.
Я не говорила вам этого раньше из уважения к мистеру Раднору: в медицинском сообществе слухи распространяются очень быстро, не правда ли? И конечно, человеку в его возрасте не так легко справиться с подобными чувствами. Но не думайте, что я пытаюсь отрицать ваши слова: говоря о «профессиональных отношениях», думаю, вы были ближе к истине, чем предполагали, поскольку в последние дни мне стало ясно, что Кристофу нужен предлог для более близких профессиональных отношений. Ему нужно некоторое свободное пространство, чтобы расслабиться возле меня, так что наши отношения имеют перспективу. По иронии судьбы я ничего этого не понимала до того ужасного утра, проведенного с Оукси и Анджелиной Дав.
Иногда я сама себе удивляюсь. Когда мы отъезжали от того места, где останавливались, я вся дрожала. Но потом, когда опустила стекло и подставила лицо ветру, чтобы прохладный воздух проникал мне в нос и легкие, стала думать об одной вещи. Я думала о Кристофе. Я думала о том, что ему приходится выносить — человеческие трагедии, опасность, зоны бедствия, — все те ужасы, с которыми он сталкивается (несомненно, достойные слез). Плывущее в небе солнце светило мне в лицо, и я вдруг почувствовала, что мы очень близки. У меня появилось странное ощущение, что произошедшее на Куагаче каким-то образом должно нас еще больше сблизить. К тому времени, когда мы приехали в Обан, я уже больше не дрожала. Пожалуй, я даже была взволнована. Со мной происходило нечто очень важное, и никто в клинике не сможет долго это игнорировать.
В приморском городке было абсолютно тихо, не считая шума от первого утреннего парома, отправляющегося на остров Малл. Единственным признаком жизни были следы ночных попоек — ветер гонял по булыжной мостовой обертку от жареного картофеля, чайка клевала в канаве недоеденный кебаб. Оукси остановил машину в переулке, и мы вышли из машины, раннее солнце освещало наши потрясенные лица. Анджелина выбралась из автомобиля с трудом, отстав от остальных, и, пожалуй, именно в этот момент я поняла, что с ней что-то не так.