Японцы прекратили штурмовать аэродром, но продолжали воздушный бой. На небольшой высоте (800–1000 м) И-16 в одиночку вел бой со звеном противника. Он удачно зашел в хвост японскому истребителю и сбил его, но сзади у него повисли два И-95. «Ласточка» загорелась и на наших глазах стала падать. Возмездие последовало тотчас же. Японцы не заметили подходящих к ним двух И-16. С первой же очереди самолет противника был объят пламенем.
Во время этого налета ни один из бомбардировщиков нашей группы не был уничтожен. Несколько человек получили легкие ранения. Истребители противника ушли, и на аэродроме воцарилась необыкновенная тишина. Но менее чем через полчаса снова раздался сигнал воздушной тревоги. Поступил приказ выводить самолеты из-под удара. Командиры быстро запускают моторы и взлетают.
Воздушная обстановка в районе аэродрома очень сложная. Надо сказать, заблаговременное оповещение о налетах у китайского командования не было налажено. Сведения о появлении авиации противника в районе города и аэродрома поступали очень поздно. Да и фронт совсем рядом.
Я немного выждал, выдвинул звено вперед для лучшего обзора, выбрал момент и взлетел. Во время барражирования около города я видел, как одна «катюша» на высоте 100 м была сбита при взлете и взорвалась при падении.
Часть наших самолетов в воздухе атакована противником. Положение усложнялось еще и тем, что СБ не успели дозаправиться горючим. Примерно через 30–40 минут пришлось идти на посадку и наполнять баки. Погода, как назло, стояла отличная. Тепло и солнечно.
И снова сирена оповещает об опасности налета противника. Решено перебазироваться в Наньчан.
К аэродрому уже приближались японские самолеты. В воздух (в который раз!) взмыли наши истребители. Когда я возвратился к своему самолету, там уже все сидели на своих местах. Мы взлетели почти со стоянки, и за нами последовали все остальные. Собрать группу было невозможно — все выходили из-под удара. Между Нанкином и Уху к нам пристроилось еще примерно 10–20 самолетов, и мы взяли курс на Наньчан…
Во второй половине декабря 1937 г., вскоре после падения Нанкина, П. Ф. Жигарев[10] передал мне по телефону приказ прибыть в штаб китайской авиации. В кабинете Жигарева сидели генерал Мао и переводчик. Поздоровались как старые знакомые.
— А мы вас ждем, — сказал Мао. — Я сейчас доложу генералиссимусу о вашем прибытии.
Он удалился.
— Что за встреча и зачем мы понадобились господину Чан Кайши? — спросил я у Жигарева.
Он ответил, что предполагается бомбардировочный удар по аэродрому Нанкина, где теперь базируется японская авиация. Генерал Мао сказал, что нас уже ждут машины. Поехали в направлении города. Остановились у красивого парадного подъезда. Генерал Мао что-то сказал охране. Нас провели в большой зал. Несколько китайских офицеров приветствовал нас.