После второго выстрела табун с треском сорвался с места и с неимоверной скоростью понесся в том же направлении, в котором только что мирно двигался. Справа и слева мелькали поросята, подсвинки, черные молодые секачи и чушки. Словно вихрь мчались они мимо охотников. Выбирая покрупнее, Степан стрелял их на бегу. Кондрат вторил ему. Табун в своем походе, видимо, изрядно растянулся, и теперь отставшие спешили догнать убежавших вперед, появляясь из-за гребня.
— Пускай Рябчика! — крикнул Степан и отвязал со сворки Беркута. Волк и собака моментально скрылись.
Снова зарядив карабины, охотники принялись внимательно осматривать следы убежавших зверей. Беспорядочная стрельба по бегущим кабанам оказалась малоудачной: на снегу в стороне лежал один подсвинок, да одна самка, чертя передней ногой, отбившись от табуна, убежала под сопку.
— Надо идти за подранком. Вишь, за ним и Беркут устремился, — предложил Степан.
Спустившись с сопки, они дошли до ключа. Раненая свинья пыталась уйти по нему вниз, но тут ее настиг волк. Убив подранка, он лежал тут же рядом в ожидании хозяина. Похвалив Беркута, Степан взял его на поводок. Охотники вернулись к месту, где встретились с табуном. Стащили кабаньи туши в одно место. Нужно было хорошо упрятать добычу от вездесущих ворон: надежно обложить туши лапником…
Тем временем Богатырев-старший брел по следу лося. В морозной тишине спящего леса он услышал далекие, едва различимые звуки выстрелов. По их частоте и беспорядочности он понял, что охотники наткнулись на кабанов. Лося, за которым шел Богатырев, привлекали заросли тальника. Зверь часто останавливался, обкусывая тонкие побеги лозы. Иногда он грудью нагибал молодые осинки, пропуская их между ног, легко достигал вершины и объедал гибкие ветви.
Свободно продвигаться по мари Богатыреву мешала пожелтевшая осока, свисавшая густыми прядями с высоких кочек. К счастью, на пути попался торфянистый ключ. Ступив на лед и убедившись в его достаточной прочности, он пошел по нему. Бесшумно пробирался охотник кривулистым руслом, озираясь по сторонам. Следы лося по-прежнему тянулись по берегу. Зверь делал короткие шаги, подолгу стоял на одном месте: на таких следах снег плотно спрессовывался и обледеневал. Видно по всему: сытое животное было спокойно и подыскивало место для отдыха.
Тальник сменился густой низкой порослью молодых лиственниц. Оглядев их, Богатырев повернул голову вправо, где виднелся молодой осинник, затем снова бросил взгляд на лиственничник и — замер на месте. В нескольких шагах от него за густой сеткой зарослей стоял высокий горбоносый лось. Большие уши зверя были направлены в сторону охотника, спугнувшего его с лежки. Молниеносным движением карабин был сброшен с плеча и прижат к щеке. Прищурившийся глаз охотника увидел на конце золотистой мушки черное плечо насторожившегося зверя. Грохот выстрела словно покачнул лося. Он развернулся, но вторая пуля, пронзив его тело посередине, сковала движения. Бык накренился и, ломая молодые деревца своей массой и огромными рогами, повалился на бок…