Амурские звероловы (Год из жизни Богатыревых) (Сысоев) - страница 27
К приезду Наташи Суходольской у охотников накопилось много соболиных и колонковых тушек. Она размораживала их и поочередно обрабатывала, фиксируя пробы в маленьких пробирках и пакетиках. Взвесив и измерив каждую тушку, она привязывала к ней этикетку и аккуратно складывала в фанерный ящик, храбрившийся на морозе. Когда весь материал был обработан, охотовед тоже стала покидать избушку. Сначала она помогала Соловьеву осматривать капканы и заменять в них приманку, а потом напросилась к Ивану Тимофеевичу. Тот согласился и повел ее по своим тропам. Подходя к месту, где был установлен капкан, Богатырев старался издали рассмотреть, цела ли приманка и не засыпано ли снегом спусковое устройство. Даже при безоблачном небе такое могло случиться: полуденный ветер сбрасывал с ветвей кухту, и она падала на землю комьями и рассыпалась крупнозернистым снегом, заваливая ловушки. Приманкой в капкане интересовались многие обитатели леса: ее утаскивали птицы, поедали мелкие грызуны и землеройки. Нередко от их прикосновения ловушка захлопывалась впустую, а бывало, что из капканов и кулемок вынимали вместо пушных зверьков соек и даже сов.
Для осмотра всех своих ловушек Ивану Тимофеевичу требовалось три дня. Разместил он их на трех путиках и возвращался к осмотру каждого через два дня. Как-то Наташа увидела в стороне от тропы кучу еловых ветвей, над которой висела красная тряпочка.
— Это вы, наверное, кабана так укрыли? — спросила Наташа. — А лоскутик зачем повесили?
— Красного цвета все звери боятся, — объяснил Богатырев.
Наташа усмехнулась:
— Долго думали, что и быков раздражают красные плащи тореро, а потом узнали, что бык совсем не различает красного цвета, его приводит в ярость колебание плаща. Может, и у зверей так?
Они подошли к вывороченному ветром кедру. В его корнях стоял капкан. Заструганная палочка, прикрепленная к нему, сдвинулась. Значит, кто-то попался. Богатырев приблизился к выворотню и, потянув за проволоку, извлек замерзшего соболя. Освободив добычу из стальных дужек, Иван Тимофеевич передал ее Наташе, а сам достал из кожаного мешочка свежий кусочек мяса, снова насторожил ловушку и поставил ее на прежнее место. Пышная шерстка на мертвом собольке жила и переливалась смолистыми темно-коричневыми оттенками. Почти не ощущая нежных густых волосков, девушка гладила шелковистый мех с редкими сединками, словно усыпанный изморозью, любовалась им.
Так шли они от капкана к капкану, пока не закончилась тропа.
— Теперь можно и чайку испить. Давай спустимся в ключик. Здесь есть пропарины, а то чай из снега невкусный, — предложил Богатырев.