«В наше время?! — ошарашенно думал Денис Николаевич, разглядывая интеллектуальное лицо молодого мужчины. — И с такой внешностью? Вот тебе и все учение Ломброзо…[1]» Он долго размышлял, куда ему поместить фотографию этого «музыканта», и, не придумав ничего лучшего, решил завести новый раздел — «особо редкие преступления», надеясь в глубине души, что ему не придется пополнять этот ящичек в картотеке новыми фотографиями. С тех пор он с невозмутимым видом выслушивал от товарищей по службе любые истории, как бы дико они ни звучали, а выслушав, равнодушно ронял: «Бывает…» И уж меньше всего Денис Николаевич ожидал, что в очередной раз его удивит давний друг Друян, работавший следователем по особо важным делам. С тех пор как Кириков оставил оперативно-розыскную службу, они с ним стали реже встречаться, но при каждом удобном случае обменивались новостями.
Сегодня Сергей Викторович пришел в кабинет к Кирикову явно не для того, чтобы болтать о пустяках с другом или вспоминать годы безвозвратно ушедшей молодости. Служебный день у обоих только начался, настенные часы в кабинете майора лишь недавно пробили девять; к тому же вид у следователя был настолько озабоченный, что Денис Николаевич сразу догадался: Друян пришел к нему не просто поговорить, а по какому-то неотложному делу. Поздоровавшись, Сергей Викторович сел за стол напротив Кирикова и, положив перед собой служебную папку, задал неожиданный вопрос:
— У тебя в картотеке про оборотней и привидения ничего нету?
Спросил Друян об этом тоном человека, безмерно уставшего в поисках правильного ответа на мучивший его вопрос, но вместе с тем не утратившего надежды выйти с чьей-нибудь помощью из тупиковой ситуации.
— Про кого-о? — удивленно вскинул брови Денис Николаевич. — С чего это вдруг тебя на чертовщину потянуло? — спросил Кириков, озабоченно разглядывая друга. — Других дел нет?
Внимательно оглядев следователя, он несколько успокоился: взгляд серых глаз Друяна как всегда был ясным, сидел он на стуле спокойно, не дергаясь без причины из стороны в сторону, серый костюм отлично отглажен, а в воротнике светлой рубашки аккуратный узел неброского галстука. Нет, все, как обычно… Вот только упрямый завиток волос — «телячий зализ» — возле левого виска начал седеть. С юмором у Друяна тоже всегда все было в порядке, и шутить так неуклюже он бы не стал.
— Что у тебя случилось, Сергей? — участливо спросил Кириков.
— Если откровенно, то я и сам не знаю что… Сказать кому-нибудь постороннему — не поверят. Я даже и в прокуратуре пока об этом молчу.