Она не ждала, что ей будет легко сказать об этом Ксавье, и это действительно оказалось нелегко. Она не ждала, что ему это понравится, и ему это не понравилось, но он не взорвался и не начал шуметь, и это очень удивило ее.
— Это все? — спросила озадаченная Бренвен. — Ты не собираешься оторвать мне голову? Не собираешься попытаться переубедить?
Ксавье откинулся на спинку стула. Они встретились за обедом в одном из ресторанов Джорджтауна, и, потому что сегодня Ксавье выслушивал весь день исповеди, на нем были сейчас надеты черный костюм священника и белый католический воротничок. Его красивые губы изогнулись в усталой улыбке. С той самой ночи, когда она сказала ему, что никогда не выйдет за него замуж и просто-таки обвинила его в том (хотя и справедливо), что он пытается использовать ее, чтобы разрешить свои проблемы с Церковью, Ксавье ощущал какую-то неловкость в присутствии Бренвен. И даже легкую горечь. Он спросил:
— А ты хочешь, чтобы я попытался переубедить тебя, Бренвен?
— Нет, но я не ожидала, что ты воспримешь все это так спокойно.
Ксавье пожал плечами с небрежностью, которой он на самом деле не ощущал. Горечь, которую он испытывал, грозила вырваться наружу.
— Я устал, вот и все. Мои внутренние ресурсы почти на нуле. Я весь день выслушивал исповеди, и это всегда отнимает у меня массу сил. Я не жду, что ты поймешь это.
Бренвен молча покачала головой.
Ксавье продолжал. Он на многие недели загнал все свои чувства внутрь, чтобы находиться рядом с ней, особенно после убийства Джейсона. Он знал, что не должен винить Бренвен в тех внутренних бурях, которые ощущает в ее присутствии; именно он сказал, что они останутся друзьями, как прежде. И тем не менее он чувствовал, что находится как бы в урагане эмоций.
Он уже устал от этого, и ему хотелось уйти куда-нибудь, но сначала он хотел заставить ее понять, через что ему пришлось пройти. Он наклонился к ней через стол и заговорил напряженным голосом, который был чуть громче шепота:
— Нет, ведь ты ничего не знаешь об исповеди, не так ли? Например, ты даже не представляешь, чего мне стоит выслушивать исповеди, тогда как я не исповедовался сам. О тебе.
Бренвен была огорчена и сбита с толку.
— Но, Ксавье, здесь совершенно не в чем исповедоваться! Ты и я — мы ведь никогда не делали ничего плохого!
— Я знаю, что ты этого не делала, но я делал. Я знал, что влюбляюсь в тебя, но продолжал при этом встречаться с тобой. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом… — Его охватило чувство опустошенности, и он охватил голову руками.