Вместо этого я буду думать об Уилле, решила она и тут же начала плакать. Она поняла, что устала, опустошена этой бурей света, которую она устроила для Когносченти, но это был повод для истерики. Плач не принесет ничего хорошего — и все же она не могла остановиться.
— Без сомнения, вселенная разворачивается, как и должна, — сказала Бренвен вслух сквозь всхлипы. Снова: «Без сомнения, вселенная разворачивается, как и должна», — утверждение, которому она научилась у Уилла, а он — от своей матери. Снова и снова она повторяла эти слова, пока не перестала всхлипывать. Затем она продолжала повторять их мысленно, снова, снова и снова. Она опустилась на ковер, поджав под себя ноги. Это утверждение стало мантрой; ничто более не существовало для Бренвен, кроме этих слов. Она все глубже и глубже погружалась в медитацию. Она забыла, где находится, она забыла, кто она. Она осталась наедине со вселенной, которая разворачивалась так, как и должна была.
Громкие хлопающие звуки, лишь слегка заглушаемые стенами и крышей, заставили Бренвен очнуться. Конечно же, это был вертолет. Ее ноги затекли, и она ощутила болезненное покалывание в них, когда пыталась подняться. Должно быть, она медитировала довольно долго. В те несколько мгновений, когда ноги отказывались поддерживать ее, Бренвен услыхала другие звуки: крики людей, всеобщую суету и беготню, захлопывающиеся дверцы машин, визг шин. Один вертолет взлетел, судя по изменившемуся звуку вращения лопастей. И тут же завелся второй. Когносченти исчезали, и исчезали в беспорядке, спешно.
Бренвен приникла к окну, растирая ноги. Сначала она увидела только деревья, стену деревьев. Но что это? Дым! Густой черный дым тянулся шлейфом мимо домика для гостей, поднимаясь на ветру к верхушкам деревьев. Бренвен, встревожившись, повернулась. Вдохнула. Она не чувствовала запаха дыма — она только видела его в окно. Должно быть, это горела Ложа.
Взлетел второй вертолет, оставив после своего отлета разрушительную тишину. Сознание Бренвен не могло обработать всю поступившую одновременно информацию. Она думала только об одном: Орсон не придет. Я в западне, а они все уехали и оставили меня! Ее охватил страх, а затем паника.
— Я должна выбраться отсюда! — закричала она.
Почувствовав прилив адреналина, Бренвен схватила тяжелый стул и швырнула его в окно. Стул разлетелся на куски, а стекло даже не треснуло. Она наклонилась, чтобы схватить второй стул, но адреналин был уже израсходован. Мышцы спины судорожно сжались, и Бренвен закричала от неожиданной боли.
В дверь кто-то яростно колотил, а толстая дверь заглушала звук голоса стучавшего. Бренвен закричала в ответ изо всех сил: