Он был готов простить и забыть. Ладно, может быть, только простить. Память о прошлом не позволяла забыть боль. Если бы она признала свою неправоту, вместо того чтобы искать, на кого переложить вину, возможно, их отношения наладились бы. Пат не помнила, как садилась за руль, и утверждала, что это сделала не она. Скорее всего, Пат была слишком пьяна, чтобы контролировать свои действия. Решением всех проблем для нее стало бегство во Францию. А разве сам он не поступил бы так же? Нет, это не одно и то же, защищал он себя. В отличие от нее, ему незачем было бежать.
Хорошо, что письмо Элис вновь свело их вместе. Ему хотелось иметь собственный домашний очаг, и, только увидев Сквонегалу, он понял, что это именно то, что нужно. Когда он говорил Пат, что собирается купить другой дом поблизости, то был не до конца честен. Ему нужна Сквонегала, и так или иначе он получит ее. Даже если какое-то время нужно делить это жилье с хозяйкой. Пусть так и будет, хотя, судя по сегодняшней реакции, ему следует контролировать каждый свой шаг.
С Пат у него все кончено, и в личные планы не входило начинать отношения заново. Однако мысль вернуть к жизни разрушающееся строение захватила Рона. Мозг лихорадочно работал. Он знал человека, способного справиться с этой задачей, его специальностью была реставрация памятников старины. За хорошую плату тот мог сдвинуть горы. Приехав в офис, Рон бросился к телефону.
— Разве это не ужасно? — Патрисия дала себе утвердительный ответ, наблюдая, как рабочие сновали по ее дому. Она вкладывала в слово «ужасно» буквальный смысл — все внушало ей ужас. Когда Рональд заявил, что собирается переделать кое-что для своего удобства, она полагала, что речь идет лишь о покраске стен и замене ковровых покрытий в комнатах. Ей и представить было трудно, что он намерен практически перестроить дом.
А ведь должна была почувствовать неладное, когда Рон приехал вместе с женщиной-архитектором и начал водить ее по дому, предварительно отстранив хозяйку от обхода. А две недели назад появились строители с огромным количеством планов и чертежей, которыми теперь завален стол в столовой.
Патрисия не возражала, если на пару дней ее кабинет будет перенесен в одну из комнат в глубине дома. Но по мере того, как шум работ, количество пыли и запах краски увеличивались, росло и раздражение. Чьей собственностью Рональд Рассел считает этот дом?
Ответ очевиден, подумала она, заметив через открытую дверь его пиджак, небрежно брошенный на стул. На журнальном столике рядом с ее книгами лежали стопки его книг, а на кухне скромные хозяйские запасы кофе пополнились коробками с этикеткой «Мокка», одним из самых известных и дорогих сортов йеменского кофе, — его он предпочитал всем другим.