— Он так и говорил?
— Я и без его слов понимала.
— Что же ты понимала?
— Что он гордится своей работой! И хочет, чтобы я знала!
— Что знала?
От этого Бразерхуда можно было сойти с ума, даже понимая, что он нарочно выводит ее из себя.
— Знала, что у него есть другая жизнь. Жизнь очень важная. Что он на службе.
— На нашей службе?
— На службе у тебя, Джек. У Управления. А ты про кого подумал? Про американцев, что ли?
— Почему ты вдруг заговорила об американцах? Он питает предубеждение против американцев?
— С чего бы это? Он работал в Вашингтоне.
— Это еще не повод не питать предубеждений. Могло, наоборот, укрепить его в них. А Ледереров в Вашингтоне вы знали?
— Разумеется, знали.
— Но ближе сошлись с ними потом, верно? Я слышал, что с нею вы не разлей вода.
Сейчас он проглядывал записи на те дни, что ей еще предстояли. Завтрашний и послезавтрашний.
— Ты не возражаешь, если я оставлю это себе?
Мэри возражала, и даже очень. Второго ежедневника у нее не было. Как и второй жизни. Она выхватила у него ежедневник и заставила его ждать, пока она перепишет на листок бумаги свое будущее: коктейль у Ледереров… ужин у Динкелей… окончание школьного семестра у Тома… Она дошла до «6.30 вечера П.» и пропустила запись.
— Почему этот ящик пустой? — спросил Бразерхуд.
— Я не знала, что он пустой.
— А что в нем было?
— Старые фотографии. Сувениры. Пустяки всякие.
— С каких пор он опустел?
— Не знаю, Джек. Не знаю! Не мучь меня, хорошо?
— Он клал в чемодан бумаги?
— Я не видела, как он собирает вещи.
— И не слышала, как он внизу складывает чемодан?
— Нет.
Зазвонил телефон. Рука Мэри мгновенно потянулась к телефонной трубке, но Бразерхуд тут же ухватил ее запястье. Не выпуская ее руки, он шагнул к двери и окликнул Гарри, а телефон тем временем все звонил. Был уже четвертый час утра. Кто, черт побери, мог это быть, в четыре часа утра, кроме Магнуса? Мысленно Мэри молилась так громко, что заглушала крики Бразерхуда. Телефон все звал и звал ее, и она была уверена теперь, что нет ничего в ее жизни важнее Магнуса, его и ее семьи.
— Это же может быть Том! — воскликнула она, вырываясь. — Пусти меня, черт тебя дери!
— Но может быть и Ледерер.
Гарри так и скатился вниз. Она успела насчитать всего два звонка, прежде чем он возник в дверях.
— Подключись к звонку, — приказал Бразерхуд громко и четко. Гарри исчез. Бразерхуд выпустил руку Мэри. — А ты, Мэри, говори подольше. Растяни разговор. Ты ведь знаешь, как такие штуки делаются. Вот и делай.
Подняв трубку, она сказала:
— Резиденция Пима.
Никто не ответил. Сильные руки Бразерхуда направляли ее, вели, побуждали говорить. Она услышала металлический щелчок и прикрыла трубку рукой.