– Дьябло! – выругался Вибора.
«Этих-то откуда принес шайтан?!»
На этот раз явление солдат сюжетом представления не предусматривалось.
– Отходим! – закричал Вибора.
Генуэзцы бросились бежать.
– А ну, стоять! – кричал испанский офицер.
Грохнул выстрел. С десяток солдат бросились в погоню, а человек пять-шесть остались на месте побоища. Склонились над телами на мостовой, надеясь обнаружить живых. Офицер направился к Барбариго. Семидесятилетний флотоводец уже совсем выбился из сил, но по счастью, не получил даже царапины.
– Вы не ранены, сударь?
– Нет, хвала Господу, нет. Вы подоспели вовремя, мне уже начало казаться, что я ворочаю веслом, а не рапирой. Старость, что сделаешь…
Испанец еще раз бросил взгляд на трупы и пораженно пробормотал:
– Всем бы в старости иметь такую руку…
– О, я здесь не при чем. Преступники, которых вы видите, убиты моими товарищами.
– Вы знаете, почему на вас напали?
– Глупая ссора из-за азартной игры, – ответил Чезаре, вытирая клинок платком, – эти господа почувствовали себя неудовлетворенными и решили расквитаться.
– Разберемся, – пообещал офицер.
– Я узнал их главаря, – сказал Чезаре, – это люди Дориа.
– Дориа? – поднял бровь Барбариго.
– Именно так, мессир.
Барбариго задумался.
– Думаю, не стоит раздувать костер, Чезаре. Все это может плохо кончиться.
– Но, мессир…
– Я сказал, нет! – Барбариго положил руку на плечо своему офицеру, – пойми, завтра мы выходим. Сейчас не время и не место для следствия.
Чезаре возмущенно указал на покойников:
– А как же Паоло и другие?
– На все воля Господа, Чезаре. Остынь. Так надо. Наш враг – турки, а не Дориа.
Чезаре стиснул зубы, посмотрел на тела своих погибших товарищей и вдруг увидел возле них того самого солдата из таверны.
– Ба, это снова вы, сударь?!
Мигель, закрывший глаза одному из покойников, поднялся с колен.
– Так точно, сударь.
– Вы прямо-таки рука судьбы! Второй раз за день нас спасаете!
– В обоих случаях нет моей заслуги, – смущенно ответил Мигель.
– Позвольте усомниться. Я думаю, иначе. Почему же Господу было угодно именно вас направить сюда?
– Неисповедимы пути Его… А я здесь, все же, не при чем.
– Как вас зовут? – спросил Барбариго, тоже обративший внимание на солдата.
– Мигель, ваше превосходительство. Мигель де Сервантес Сааведра.
30 сентября, бухта Игуменицы, Эпир
Когда галеры христиан вышли в море, Дориа совершенно успокоился. Барбариго жив, план нехристей провалился. Получается, что он, Джанандреа, никого не предавал и не погрешил ни перед Господом, ни перед ненавистным Улуч Али. Безумие подобного сопоставления генерал-капитана не смущало. Он столь упорно убеждал себя в собственной невиновности, что поверил в нее совершенно искренне. Все, теперь уже никаких интриг, только сражение, а там, если Создателю будет угодно, он, наконец, убьет этого проклятого вероотступника Улуч Али, совершенно обезопасив свое честное имя от шантажистов.