Хмурое лицо любимого дядюшки подсказало Матильде, сразу же почувствовавшей разочарование, что сегодня вечером она вновь не познает тайну плотских утех. Раздосадованная, она встала. Эд почувствовал желание племянницы, и на него нахлынула волна ненависти, которую он никак не мог с держать. Юная шлюха! Ее порочность не имела оправданий, в чем он не отказывал другим.
— Дядюшка, какое счастье видеть вас...
— Моя дорогая крошка, боюсь, что оно продлится недолго.
— Вы пугаете меня.
— Я в отчаянии. Ваша мать по-прежнему портит нам жизнь.
— Как?!
— Вскоре она заберет вас. Несправедливый исход судебного процесса дает ей на это право, ибо она не была поражена в своих правах. — «По твоей вине, мерзавка», — добавил Эд про себя, а потом продолжил: — Боюсь, она будет мстить вам за вашу смелость, вашу привязанность ко мне, которую я очень ценю. Я хорошо знаю ее. Она безжалостная, хотя и прикидывается простодушной. Ах, боже мой!.. Только представлю вас в этом свинарнике Суарси, ваши нежные руки, огрубевшие от тяжелой работы, ваш изящный силуэт, изуродованный лохмотьями... У меня сжимается сердце.
У Матильды тоже было тяжело на сердце. При мысли о подобной перспективе тошнота подступила к самому горлу. Нет! Нет, только не Суарси, только не мать, только не свиньи и вонючие слуги! Только не невыносимый холод в мрачных стенах. Она хотела веселья, изысканных яств, танцев, света, ковров, служанок, красивых одеяний и драгоценностей.
— Я отказываюсь! Я отказываюсь возвращаться в эти смрадные трущобы Суарси. — Охваченная паникой, готовая вот-вот разрыдаться, Матильда умоляюще добавила: — Дядюшка, заклинаю вас, оставьте меня здесь.
— Это мое самое горячее желание, милая. Но как? Я не могу выступать против права вашей матери. Тем более сейчас.
— Ну... через несколько месяцев я стану совершеннолетней, всего через пять.
— И где же я буду прятать вас все это время, до тех пор, пока вы не вернетесь ко мне? — Эд подошел к племяннице и поцеловал в лоб в знак покорности, а затем лукаво продолжил: — Мадам... Мне пришлось выпить несколько кубков вина, чтобы найти в себе мужество сделать это признание. Разве это не поразительно для человека, который боится только Бога? — солгал жалкий трус.
Внезапное смирение и обращение «мадам» растрогали девочку, и она жеманно произнесла:
— Вы пугаете меня, мсье.
— Это последнее, чего я хочу в данный момент. Вы... Надеюсь, ваша проницательность позволила догадаться, что я питаю к вам... привязанность... Однако наши родственные связи не только не оправдывают ее, но и делают... необъяснимой. Даже немыслимой.