— Орден госпитальеров, как и многие другие ордена, известен своими тайнами, к которым ни один профан не в состоянии даже приблизиться, — уклонилась от прямого ответа Аньес.
Граф бросил на жену пронзительный взгляд, один из тех, которыми он удостаивал собеседников, когда сомневался в их честности. Аньес ненавидела этот взгляд.
— Впрочем, вы правы, — согласилась она слишком непринужденным тоном, чтобы он мог успокоиться.
На смену разговору, принявшему форму куртуазного состязания, когда каждый участник тщательно оценивает промахи и силы противника, вновь пришло молчание. Головокружение, не имевшее ничего общего с отравлением, жертвой которого она стала, немного выбило Аньес из колеи. Святые небеса! Она проклинала себя за подозрения, недоверие, печаль, за все эти чувства, которые вспыхнули у Артюса. Она понимала, что в этом есть ее вина. На что она надеялась? Глупо было верить в то, что этот умный и проницательный человек позволит себя одурачить неумелой ложью. Разумеется, какое-то время любовь к ней не позволяла ему смотреть правде в глаза. Аньес ужасно боялась, что граф рассердится на нее, узнав, что она воспользовалась его слабостью влюбленного. И из-за этого ужаса она решила ничего не рассказывать ему о своей жизни.
Приход служанки, осторожно поставившей на стол блюдо с оладьями, заполнил на несколько минут тишину, ожидание, с каждым мгновением становившееся все более тягостным для них обоих. По сути, Аньес была достаточно честной, чтобы признать: она надеялась только на одно, на то, что он потребует от нее объяснений и прикажет сказать всю правду. Тогда она не сможет отступить. Он избавит ее от мучительных сомнений. Но чего на самом деле она боялась? Что он вдруг разочарует ее узостью своих взглядов. Что он недооценит ее. Не поймет, что совершенные в юности поступки, пусть и предосудительные, были обусловлены лишь безумным страхом вновь попасть в когти Эда, стать жертвой его похоти. Чтобы избежать этого, ей нужен был ребенок, но Гуго де Суарси оказался бесплоден. И тогда случайно встреченный незнакомец, о котором она давно забыла, спас ее от более грозной опасности, чем смерть.
У Аньес совсем пропал аппетит. Тем не менее она взяла несколько оладий, чтобы соблюсти правила приличия. Артюс залпом выпил свой бокал и устало вздохнул.
— Вам скучно, мсье?
— В вашем обществе? Никогда, мадам. — Внезапно он весь напрягся и продолжил: — Аньес... говорят, любовь со временем исчезает, особенно после рождения ребенка. Вы в это верите?
— Нет, — убежденно ответила она. — В любом случае, моя любовь к вам только возросла, причем до такой степени, что порой у меня кружится голова.