>. По мнению мессира Жозефа, в этой скале нет ничего магического. Речь идет об удивительном природном феномене, о магнитных свойствах, все еще недоступных нам.
Аньес ловила каждое слово Клемана. Затем она подвела итог:
— Если посох стоял вертикально, значит, этот минерал в определенном смысле приклеивается к металлу?>18>
Клеман улыбнулся, вновь поразившись уму Аньес.
— Да, он притягивает его.
— Я начинаю разделять твое восхищение Жозефом, хотя совсем не знаю его. Быстрее, мне не терпится увидеть, как работает этот чудесный притягательный камень. Скоро наступит ночь. Но Розочка знает дорогу, а мой короткий меч разубедит любого грабителя. И все же я предпочитаю, чтобы мы вернулись до наступления кромешной темноты. Что я должна делать, чтобы помочь тебе?
Клеман дал странный ответ:
— Ничего, мадам, если только не следить за мной, как обычно.
Аньес с горечью подумала, что эти слова, не имеющие никакого отношения к опыту, который собирался провести подросток, вкратце изложили всю его жизнь гораздо лучше, чем пространные рассуждения. Их было всего двое: женщина и девочка, переодетая в мальчика ради своего спасения, ради спасения их обеих. Их было двое, связанных искренней любовью, а эта сила не знала себе равных. Аньес получила этому лишнее доказательство в ужасном застенке Дома инквизиции Алансона, когда над ней нависла отвратительная маска смерти. Но что, по сути, понимал/понимала Клеман/Кле-манс в свои еще детские годы о том, что их связывало? И что она, дама де Суарси, знала об этом?
«То, что я всегда буду поступать так. Если придется, даже ценой собственной жизни», — шепотом пообещала она себе.
Клеман взглянул на нее своими сине-зелеными глазами и, улыбаясь, покачал головой. Затем, желая положить конец этому всплеску чувств, столь бурному, что слова уже становились излишними, он произнес наигранно-бодрым тоном:
— Все остальное надо делать лежа ничком.-
Клеман вытащил из мешка широкие джутовые полоски и обмотал ими кисти и предплечья, прежде чем войти в заросли почерневшей от мороза крапивы. Он сказал:
— Эта проклятая трава по-прежнему жжется, хотя и замерзла.
— Из крапивы мы изготавливаем бесценный компост.
— Рецепт которого привезли тамплиеры. Тем не менее крапива кусается, как сонм дьяволов.
Упоминание о военном ордене заставило Аньес вспомнить
о неуловимом рыцаре-госпитальере. Аньес бросила вслед Клеману, направлявшемуся в заросли:
— Тебе что-нибудь известно о рыцаре Франческо де Леоне?
— Немногое. Впервые я услышал это имя от любезного Аньяна, когда мы с графом приехали в Алансон. Вы сами рассказали мне о нем подробнее, поскольку благодаря вам я теперь знаю, что он племянник и приемный сын аббатисы Клэре, Элевсии де Бофор. И я голову готов дать на отсечение, что именно он убил подлого Никола Флорена. Я совершенно не верю в эту байку о случайном пьянице, якобы пронзившем кинжалом вашего мучителя. — Сухим, почти злобным тоном Клеман добавил: — Он только опередил нас, мадам, уверяю вас. Монсеньор Артюс д’Отон не пощадил бы этого подлеца. Я тоже.