Эмея бегала вверх-вниз по лестницам, весело болтала и явно не замечала ничего странного. Очевидно, теперь, когда она решилась на побег, вид этой тюрьмы ничего не значил для нее. Она поспешно решала, что взять, что оставить, и ничего белого в список не попало.
Сбросив покрывало с кресла рядом с Эммой, Эмея села, вытащила скамеечку для ног и похлопала по ней.
Эликсабет поспешно села и прижалась к юбкам Эмеи.
– Когда я доберусь до Италии, – сказала Эмея, – я, пожалуй, заведу котенка. Я всегда хотела котенка, но Рики говорил, что они линяют и гадят… А я всегда думала, как чудесно иметь маленькое существо, которое прыгало бы ко мне на колени и крутилось у ног.
Эмма видела, как Эмея гладит Эликсабет по волосам, не сознавая, что этот жест выдает ее желание заботиться о ком-нибудь.
– Вы похожи на женщину, которая приютила бы десятки собак и кошек.
– Да, верно! – просияла Эмея. – Возможно, в Италии я заведу еще и собаку. Фанчер арендовал для меня виллу – должно быть, там достаточно места для домашних животных.
– И возможно, для возлюбленного? – порывисто сказала Эмма.
Оживление покинуло лицо Эмеи, и оно стало невыразительным. Она ничего не ответила и даже не взглянула на Эмму.
Эмма пожалела о своих словах. Она осознала, что ни в коем случае нельзя было делать такое предположение. Это слишком смелое высказывание для незамужней женщины, коей она и была. Но она хотела, чтобы Эмея стала счастливой. Эмма так и видела ее на вилле, среди цветов и четвероногих питомцев, в объятиях чуткого мужчины, который полюбит ее со всеми ее достоинствами и недостатками.
– Прошу извинить, леди де Гиньяр, – сказала Эмма. – Это было дерзко и неуместно.
– Нисколько, дорогая! – Эмея улыбнулась, но без обычной жизнерадостности. – А что касается другого мужчины в моей жизни… нет. Одного было достаточно.
У Эммы заныло сердце. Она прекрасно понимала чувства леди де Гиньяр. Любить кого-то – это слишком большая тревога и слишком большое мучение. Когда она вылечит Майкла Дьюранта, то убежит из Морикадии без оглядки.
– Вероятно, я приеду к вам и буду вашей компаньонкой в Италии, – сказала Эмма.
Рука Эмеи замерла в воздухе, на лице расцвела искренняя улыбка.
– Это было бы замечательно. – Она подала руку Эмме. – Но будет лучше, если вы приедете как моя подруга.
Эмма была тронута, слезы снова подступили к глазам. Она порывисто пожала руку Эмеи.
– Я тоже хотела бы этого.
Другой рукой Эмея обняла Эликсабет.
– И она привезет тебя, Эликсабет, и мы будем учить тебя читать и писать, и сделаем из тебя настоящую леди. Согласна?